Точка на карте
БОДАЙБО

СРЕДА ВЫЖИВАНИЯ

Вы когда-нибудь задумывались о том, как порой парадоксальны могут быть российские города. Особенно те, что расположены в сибирской глубинке. Признаться, я и сам над этим голову никогда не ломал, пока редакторской волей не попал в Бодайбо. В город, являющийся центром самого золотого в России района. В город, где на душу населения приходится, пожалуй, максимальное количество », в том числе дорогих, серии 100. В город, где, наверное, самые плохие в области дороги и где отсутствуют какие бы то ни было крупные предприятия, кроме небольшого мясокомбината и разбросанных по всему району приисков. Суровый климат: морозы за 50°С и жара«>за сорок». Люди и техника работают в поистине экстремальных условиях, а инженерная мысль у простых механиков и водителей порой бьет ключом, а взаимовыручка — одно из основных человеческих качеств... Честное слово, на западе России и тем более за границей подобного не встретишь. Да и в Иркутске мало кто представляет, как живут в Бодайбо. А потому, недолго думая, погрузившись в АН-24, который для района все равно что для иркутянина маршрутное такси Центр — Ново-Ленино, я отправился на север.

Река Витим

... и ее труженики — буксиры

Что ни случается, все к лучшему

Для познания глубинки мы планировали отправиться в Ербогачен или на Маму, но туда оказалось весьма затруднительно добраться и, что даже более важно, оттуда выбраться. Тогда было решено лететь в Бодайбо, куда из Иркутска есть 12 рейсов в неделю. Отлично! Как позже сказали бодайбинцы, «на Маме уже нечего ловить». Поселок, где в советские времена находилось крупнейшее в мире предприятие по разработке слюды, сейчас практически умер. А Бодайбо, несмотря на все сложности, город развивающийся, причем с довольно богатой историей.

Золотая лихорадка в Сибири

Наверное, все так или иначе слышали о той золотой лихорадке, что разыгралась в конце XIX века в канадском Клондайке. Но при этом мало кто догадывается, что за целые 50 лет до того в дремучей сибирской тайге тоже кипели золотые страсти. Приоткроем же завесу тайны над делами давно минувших дней.

Первое упоминание о золотых россыпях, найденных в верховьях небольшой таежной речки Холомхо, относится к 1846 году. Тогда поисковые партии во главе с иркутским купцом Трапезниковым зарегистрировали два первых прииска — Спасский и Вознесенский. И сразу в бассейн Лены потянулись предприимчивые люди, готовые в тяжелейших условиях зарабатывать собственное благополучие. Не удивительно, что скоро Ленские прииски стали самыми богатыми в дореволюционной России. Вместе с тем в Сибири они выступали в качестве своего рода анклава высоких технологий. К примеру, на приисках работали лучшие горные инженеры, там внедрялись передовые методы разработок с использованием новейших изобретений. В частности, в 1896 году на прииске Павловском впервые в России была введена в действие электростанция с высоковольтной линией электропередачи. А спустя два года на Ивановском прииске заработала опять же первая в стране электрическая железная дорога.

Учитывая подобную золотодобывающую деятельность было бы глупо предполагать, что поселок на месте нынешнего города образовался просто так, без всякой причины. Летом 1863 года купец Сибиряков со своей партией нашел в бассейне реки Бодайбо мелкозалегающую золотоносную россыпь. Был застолблен участок, и начались поиски лучшего места для возведения поселка. В качестве такого выбрали правый берег Витима, где вскоре была возведена резиденция Сибирякова. Вслед за последним появились резиденции и других иркутских купцов — Чуваева, Немчинова, того же Трапезникова. Причем все они, чтобы получить во владение участок земли, обманывали государственных чиновников, говоря, что на берегу Витима имеется золото. Дело в том, что тогда получить землю, где располагались месторождения, было гораздо проще, нежели при отсутствии таковых. А землю ой как хотелось. Ведь полноводная река, один из притоков Лены, позволяла довольно легко передвигаться и транспортировать грузы. Вот и обманывали купцы государственных чинуш.

Образовавшееся поселение получило название Бодайбинской резиденции и с течением времени постепенно обросло необходимой людям инфраструктурой. В конце концов, из-за роста населения потребовалось ввести органы городского управления и в 1903 году в Санкт-Петербурге был подписан приказ о присвоении поселку статуса города.

Все это - главная улица города

Чего только не было в истории как Бодайбо, так и всего района. И так называемый Ленский расстрел, которым закончилась забастовка 1912 года, после чего Николай II вынужден был отправить в Сибирь правительственную комиссию во главе с небезызвестным Керенским. И монополизация золотых промыслов крупной промышленной группой «Ленское золотопромышленное товарищество» («Лензолото»), чьими акционерами были граф Витте и императрица, мать Николая II. И восстание рабочих в 1919-м против колчаковщины. И национализация приисков в 1920 году советской властью. А потом были концессии — совместные предприятия с англичанами и как следствие — появление в 1928 году британской компании «Лена-Гольдфинчгс» и первой драги «Бюсайрус». Репрессии, унесшие жизни тысяч человек. Военное лихолетье, когда из Бодайбо поголовно уходили на фронт. И послевоенное возрождение золотых промыслов. Строительство в 1957 году ГЭС. Попытка возведения комбината железобетонных конструкций, так и оставшаяся на бумаге.

Много чего было за столетнюю историю Бодайбо как города. Сейчас же страсти вокруг золота еще не достигли дореволюционного максимума, когда в наиболее удачном 1915 году добыча равнялась более 17 тоннам (в наше время добывают порядка 15 тонн в год). Тем не менее город живет, и расположенные вокруг него прииски являются, пожалуй, единственными кормильцами Бодайбо.

Красота сибирская

Расположенный на прибрежных витимских сопках Бодайбо чем-то похож на Владивосток: крутые спуски и подъемы, дома на косогорах. Лишь Золотого рога с приютившимся в нем военным флотом да океанского безбрежья не хватает. Вместо них закованный в лед Витим с его тремя переправами и вытащенные на берег паромы и кораблики. А вокруг сопки, затянутые в сплошное зеленое покрывало тайги. Красота! Даже покосившиеся дома, построенные в начале ХХ века, перемежающиеся банальными хрущевками и современными магазинами, ее не портят. А где-то там, за 220-ю километрами леса на западе, находится бамовская станция Таксимо, с пробитой к ней дорогой, по которой ездить желательно на чем-то высоком и полноприводном. На северо-восток же, где расположены прииски, дороги можно без всякой натяжки называть направлениями. Там могут ездить только настоящие вездеходы. А вот до ближайшей Мамы, которая всего в 120 км от Бодайбо, дороги нет вообще. Попадают туда только зимой, двигаясь вниз по замерзшему Витиму. Так и живут бодайбинцы вдали от цивилизации, связанные со всем миром только авиацией. А потому жизнь их, в особенности та ее часть, что касается эксплуатации автомобилей, исключительно самобытна.

Дороги — пыль да туман

Забудь о подвеске всяк сюда попавший. Примерно таким образом можно отозваться о бодайбинских дорогах. Точнее, об их отсутствии. Впрочем, чего ожидать, пускай даже от районного центра, где давно ничего не строят, хотя и реставрируют (например, через пару месяцев появится кинотеатр не хуже иркутских «Баргузина» и «Чайки», называться будет «Витим»). Надо полагать, ничего хорошего. Так и есть. Центральная улица города — Урицкого — может поспорить с иными спецучастками какого-нибудь средней руки ралли: то яма, то канава. Что говорить про периферию. Едва стоит отъехать от центра, как попадаешь на дорожное покрытие, по которому не на колесной — на гусеничной технике передвигаться надо (есть, правда, на выезде из города участок с отличным асфальтом, но он единственный). Добавьте сюда весеннее половодье, сопровождаемое ручьями и речушками, растекающимися прямо по проезжей части, и станет ясно, в каких дорожных условиях эксплуатируются в Бодайбо автомобили. Кроме того, летом покрытие щедро сдабривается пылью, набивающейся в салоны, в воздуховоды, плотной коркой облепляющей агрегаты машин. Ну, а зимой...

Переправа через Витим уже закрыта

Зимние дороги это вообще отдельная тема. При пятидесятиградусном морозе над ними висит плотное облако тумана, затрудняющее передвижение. И это еще полбеды. Зимний асфальт (именно так местные жители называют укатанный снег), зашпатлевывающий все ямы-канавы и вроде бы способствующий сохранению подвески, таит в себе другую напасть — глубокую колею. Ведь дороги в Бодайбо не посыпают, а лишь слегка обрабатывают песочком у перекрестков. Поэтому все дороги представляют собой что-то вроде рельсов наоборот. Глубокие колеи соседствуют с высоченными снежными брустверами, сесть на которые брюхом «легковушке» проще простого. Из-за подобной особенности между водителями существует негласное правило — случилось что-то такое с одним из участников движения — весь поток спокойно ждет разрешения проблемы. Без матов и пустопорожнего гудения. Северная специфика!

Этому Komatsu уже вживили тутаевский агрегат

Американский вояка  не для сибирских морозов и дорог

Говорят, движки у Magirus’ов очень надежные

Русская техника выдерживает   удар лоб в лоб

Поэтому-то легковой автомобиль в Бодайбо не средство передвижения, а скорее, роскошь (впрочем, к теме автопарка мы еще обязательно вернемся). Хотя в городской среде на нем в принципе передвигаться можно (если осторожно).

Другое дело, пригороды, и тем более, трассы, уходящие к приискам и на Таксимо. Ездить по ним даже на джипе проблематично, потому как основной поток состоит из вездеходов КРАЗ, «Урал» да четырехосных МАЗов-«Ураганов». А колея-то у грузовиков широченная. Вот и приходится водителям УАЗов, «Круизеров» и прочих четырехколесных «проходимцев» буквально наматываться на баранку, вытягивая автомобиль то с заснеженной обочины, то со встречной колеи. Затрудняют передвижение зимой к тому же наледи, которые образуются по вине ключей, бьющих из-под земли на проезжую часть. Выплескивается такой ручеек на дорогу и замерзает. Выплескивается и замерзает. В итоге образуется наледь, которая может достигать четырех метров в высоту и более километра в длину. Края ее, конечно же, покатые. Поэтому проехать через эту естественную преграду теоретически возможно. Практически же получается не у всех. Дело в том, что внутри наледь может быть пустотелая, изъеденная тем же создавшим ее ключом. Поедет по такой автомобиль и провалится. Говорят, так зимой теряли не одну машину — приезжали за нею только весной.

А еще местные люди рассказали мне и вовсе комический случай. Шел как-то по такой дороге «Ураган», вез многотонный трактор. И тут на тебе — наледь. Обычно буксируемая техника переезжает ее самостоятельно. Так сделали и на этот раз. Но не учли, что тракторист неопытным оказался. Понесло машину боком в сторону леса, а он вместо того, чтобы заблокировать одну из гусениц и развернуть трактор по ходу движения, из-за опасности переворота из кабины выскочил. Агрегат же чудесным образом на «уши» не встал. Съехал себе и давай под уклон скатываться, просеку делать. Мужик, видя такой оборот дела, кинулся вдогонку... Знающие люди утверждают, что догонял нерасторопный мужичонка свой самодвижущийся аппарат минут сорок. Потом все же благополучно вернулся на дорогу. С тех пор по проделанной им просеке ту наледь и объезжают.

Вообще же, путешествие каравана с техникой и без наледей дело трудное и опасное, поскольку приходится штурмовать сопки, а потом еще с них съезжать. Для успешного осуществления сего мероприятия перед тягачом с техникой идет «Урал», в кузове у которого подсыпка и двое рабочих с лопатами. На них лежит основная обязанность — подготовка дорожного покрытия. Причем между ними, водителями «Урала» и тягача должно быть полное взаимопонимание — где, когда и сколько посыпать. Иначе ехать можно долго: 120 километров, бывает, проходят за три дня.

Жизнь кипит

Однако вернемся в город. Туда, где ездят и эксплуатируются не «Ураганы» с «Уралами», а вполне обычные автомобили. Каков он, бодайбинский автопарк? Честно говоря, для меня, привыкшего лицезреть на улицах Иркутска огромное количество «Круизеров», весьма и весьма удивителен. Потому как в Бодайбо «восьмидесятка» и «сотка» воистину самые популярные и самые народные автомобили. На втором месте другой внедорожный хит, но уже отечественный: УАЗ с его неубиваемыми неразрезными мостами. Затем в рейтинге следуют всевозможные «Нивы», Safari, а также другие японские внедорожники и притом обязательно дизельные. Бензиновые движки в Бодайбо не в почете. Секрет такого отношения к ним кроется в ценах на топливо и местной топливной специфике. Судите сами: на четырех имеющихся заправках (их состояние на уровне худших АЗС в Иркутске — никаких вам навесов или электронных колонок) стоимость такая: 80-й — 10,5 рублей, 92-й — 12,5-14 рублей, солярка — 10,5-13 рублей. Аи-95 в эти края никто не возит. Но не спешите восклицать, что, дескать, дизтопливо чрезвычайно дорогое. Местные автомобилисты заправляться на АЗС себе не позволяют. Ведь золотодобывающими артелями в огромных количествах закупаются цистерны соляры. Часть из нее, естественно, уходит налево по цене всего 3-4 рубля за литр. Поэтому даже легковые автомобили приобретаются бодайбинцами исключительно с дизельными моторами.

«Геля» и УАЗик — нормальное соседство

Таких Avenir даже в Иркутске мало

Самое «крутое» в городе СТО

Теплый гараж — вещь в северном городе жизненно необходимая

Кстати, «легковушек» в Бодайбо не так уж и мало. Бегают и Vista, и Corolla, и наши «Жиги», а однажды автору попался очень «свежий» Avenir, коих и в Иркутске всего несколько штук. Почти все «японки» вкупе с дизелями имеют полноприводную трансмиссию. Опять же местная специфика. Тем не менее обольщаться насчет легковых автомобилей не стоит. Львиную долю из зарегистрированных 3500 единиц личного автотранспорта составляют, конечно же, джипы. Притом имеются среди них достаточно интересные экземпляры вроде новенького с иголочки G-вагена, пикапа Chevroolet или двух настоящих Hummer. Одним словом, жизнь автомобильная в Бодайбо кипит. И регулирует ее, а точнее, дорожное движение, кроме знаков, по всей видимости, самопальных (светофоров нет по определению), 18 сотрудников ГАИ на восьми «Жигулях» и УАЗиках. Правда, на улицах города их не встретишь. Есть только гаишное правление на окраине Бодайбо да пост на 13-м километре таксиминского направления, где и можно встретить стражей порядка. Такая практика вполне естественна. И она, надо сказать, дает свои плоды: основное направление перекрыто. Поэтому если угоны и происходят, то либо с хулиганскими целями, либо с последующим разбором автомобиля на запчасти. Но никак не с целью распространенного в Иркутске и по всей области выкупа.

Да и аварий за прошедший год, несмотря на приличное число пьяных за рулем, зарегистрировано минимум. В них пострадало 20 человек и двое погибло. Вопрос только в том, учитываются ли все ДТП, происшедшие на территории района. Ведь глубоко в тайге, на приисках тоже случаются аварии. К примеру, на базе одной из артелей был увиден «Урал», сошедшийся где-то в сопках с другим грузовиком почти в лобовую.

Глубинка в натуре

Да, техники в Бодайбо навалом. Посему резонно было бы предположить, что и соответствующая инфраструктура имеется. Куда там. Она-то как раз развита, мягко говоря, слабо. Есть пара магазинов, торгующих запчастями для отечественных авто и единственная фирма, реализующая импортные комплектующие. Плюс частный предприниматель возит составляющие для УАЗов. Хорошо хоть, что цены немногом выше иркутских. А в ЧП Тихонов (запчасти к «японкам») они и вовсе такие же. Но вот ассортимент довольно скуден. Местные коммерсанты объясняют это тем, что народ пока не созрел до покупки дорогой «синтетики», качественных комплектующих и т. д. Не дошла в этом плане до Бодайбо цивилизация. Хотя некоторые подвижки в данном направлении все же присутствуют. Расширяется ассортимент масел, автохимии, поставки на заказ.

По этой же причине оставляет желать лучшего бодайбинский автосервис. Несколько гаражных мастерских, шиномонтаж, регулировка развала-схождения, ремонт стекол да мойка — вот и вся ремонтная инфраструктура города Бодайбо, нет даже элементарной компьютерной диагностики. Однако же русскому мужику с руками и головой она порой без надобности. По крайней мере, автору рассказывали случай о том, как оживлялись сущие «мертвяки», испорченные иркутскими «мастерами». К тому же, как говорят местные жители, к услугам сервиса прибегают лишь богатые и ленивые. Остальные предпочитают копаться в автомобильных потрохах самостоятельно. Благо поле для деятельности широкое. Но об этом чуть позже.

Вот она — среда!

Вот такие колонки в Бодайбо,  с простой надписью «Бензин»

Признаться, городская жизнь Бодайбо меня не впечатлила. Да, имеются у нее свои оригинальные особенности, вроде «Круизеров» на душу населения. Совсем иное дело — эксплуатация автомобилей. Положа руку на сердце можно сказать, что трудно найти на Земном шаре подобное место, где быт автомобилистов протекает в столь сложных условиях. Это и зима, при которой столбик термометра падает ниже -50°C (в тайге морозы давят под все шестьдесят), и плохие дороги, и отсутствие сервиса с современным диагностическим оборудованием, и, в конце концов, элементарное нежелание автовладельцев пользоваться качественными расходными материалами. В итоге получается, что ресурс любого транспортного средства здесь должен быть резко сокращен. Тем не менее машины ездят и круглый год, показывая часто чудеса выживания в экстремальной среде.

Итак, зима, -50°C. Для дизеля, пусть даже с хорошим аккумулятором и низкотемпературной «синтетикой», запуск при таком морозе невозможен. Поэтому открытых стоянок в Бодайбо нет. Все автомобили ночуют исключительно в капитальных гаражах, расположенных во дворах домов. Гаражи, кстати, лишены центрального отопления и прогреваются подручными средствами — тенами, печурками, электроплитками. Без этого нельзя, иначе машину не оживить. А далее в течение дня двигатель просто не глушится. Причем если мотор все-таки заглох, никто не пытается его оживить с помощью «галстука» или паяльной лампы. Бесполезно. Такому автомобилю прямая дорога в теплый бокс для отогрева. Так что проблем с холодным пуском в Бодайбо нет. Другое дело, что при молотящем движке все остальные агрегаты постепенно остывают. Это, к примеру, коробка и мосты, куда в большинстве случаев заливается отечественная трансмиссионка (мотор отечественных бодайбинских авто, между прочим, получает только дешевый «Ангрол»). Она, естественно, прилично застывает в минус пятьдесят. После чего сдвинуть машину трудно. Приходится заранее останавливаться на горке и потом накатиком размешивать превратившуюся в монолит смазку. От этого, кстати, текут сальники мостов у новых леворульных (!) Land Cruiser 100, а также «съедает» шестерню задней передачи у «механики». Правда, сия неисправность скорее последствие конструктивной недоработки, лишь усугубленной условиями эксплуатации («восьмидесятка» такими грехами не страдает).

На Таксимо ходят только УАЗы (это таксисты)

Заправки для «богатых»

«Кормилец» большинства бодайбинского транспорта

Туалеты имеют летний и зимний варианты. Мороз, знаете ли, не тетка...

Быстро при подобном минусе «кончается» и подвеска. Из шаровых, куда ретивые хозяева без меры набивают смазку, вовсю давит солидол. Дубеют и трескаются пыльники да сайлент-блоки. А уж стойки с амортизаторами при простое на морозе живут максимум сезон. Ей-богу, рай для продавцов запчастей.

При таких холодных зимах, на удивление, никто особо машину к эксплуатации в запредельные морозы не готовит. Ну, поставят картонку перед радиатором, ну, иные автовладельцы войлоком снизу и сверху двигатель укроют, ну, в крайнем случае, снимут ремень с вентилятора. Плюс обязательно устанавливаются в чашки амортизаторов проставки (колеи-то глубокие). И все! А всю эту современную автохимию мало кто понимает и воспринимает. Даже присадками к солярке пользуются редко. А ведь дизтопливо в Бодайбо очень сомнительное. Плунжерные пары и распылители гробятся быстро и неотвратимо. Сколько мне пришлось выслушать историй о конченной топливной аппаратуре! Пожалуй, много больше, чем за всю журналистскую практику. Причем народ бодайбинский не кардинально, но все же как-то пытается решить проблему некачественной соляры. Простым народным способом — отстоем. Так, один автовладелец рассказал, что выкопал в своем саду яму на семь кубов, опустил туда цистерну и сливает в нее топливо. Примерно таким же образом поступают и остальные обладатели дизелей. Кто использует ту же цистерну, кто бочку, из которых высасывается большая часть солярки, а сколько-то литров с осадком выбрасывается.

Умирают дизели и от перегрева. Виновник, скорее всего, некачественный тосол, способствующий образованию воздушных пробок, а также неисправность радиаторных пробок. Кроме того, настоящий бич бодайбинцев-автомобилистов — пыль. Она «работает» вместе с некачественными или не замененными вовремя воздушными фильтрами. Бывают даже случаи, когда в сервисы приходят машины с практически полным отсутствием всякой компрессии — пыль, превратившаяся в чудовищный абразив, начисто стирает поршневые кольца. Комментарии, как говорится, излишни.

Но не подумайте, что страдают только дизельные машины. Достается и бензиновым (среди этих, как вы помните, преобладают отечественные). К примеру, новый с конвейера УАЗ в условиях холодной зимы, жаркого лета и постоянного движения по горным перевалам живет порядка двух лет, после чего следует переборка двигателя. Это если УАЗик находился в частных руках. Если же он артельский, то даст Бог, выходит год. Что же касается грузовиков и спецтехники, то они также костьми ложатся на бодайбинской земле. Хотя применительно к ним местные механики используют свой «тюнинг».

Спецконтингент

В глухой тайге — лучшее средство передвижения

Когда-то в Бодайбо была железная дорога — между приисками

Вообще-то тюнинг подразумевает под собой улучшение ходовых качеств автомобиля. Но в экстремальной среде он, скорее, выступает гарантом беспроблемного пуска, работы и повышения потребительских качеств. При этом в каждой артели «тюнингуют» технику по-своему, исходя из конкретных финансовых и технических возможностей. Так, на одной из баз обнаружился трактор Komatsu с вживленным вместо отходившего свой срок родного тутаевским дизелем. Такую операцию предваряет целый комплекс работ, которому могут позавидовать иные отечественные производители тяжелой техники. В другой артели тутаевскому предпочитают ярославский агрегат и т. д. Одним словом, инженерная мысль в Бодайбо бьет ключом. Особенно в отношении аппаратов импортных, когда-то купленных за копейки и с уже оконченным ресурсом. Не заказывать же к ним, честное слово, комплектующие из-за рубежа. В копеечку встанет. Вот и приходится мастерить работоспособные конструкции своими руками.

Но не только иностранные тракторы, погрузчики и экскаваторы модифицируют бодайбинские умельцы. Берутся и за нашу технику. Причем опять же своеобразно, доделывая недостатки, заложенные конструктивно. К примеру, в «Ураган»-ракетовоз, не рассчитанный на долгое использование (а лишь на один-единственный залп), вместо мотора родного, не отягощенного большим ресурсом, пересаживают сердце ЯМЗ. УРАЛ вместо камазовского дизеля получает ярославский (КАМАЗы в Бодайбо вообще не жалуют). А на прожорливые бензиновые ГАЗоны ставят тракторные дизели, тихоходные, но тяговитые.

Приспособления, облегчающие эксплуатацию при сверхнизких температурах, надо тем более выделять отдельной строкой. Когда на улице под -60°C, и соляра в баке застывает за пару минут, мозги сами от безысходности начинают работать в нужном направлении. Таким образом, рождаются поистине удивительные способы борьбы с морозами. Это и опущенная в бак лампочка, призванная размораживать дизтопливо. И шланг «обратки», обмотанный вокруг выхлопной трубы. И та же «обратка», сверху которой идет магистраль с охлаждающей жидкостью. И, кстати, дополнительная печка, и спальник в тесной кабине УРАЛа...

...Улетать из Бодайбо не хотелось. За те три дня, которые я провел в этом городе, довелось услышать такие истории, которые как ничто другое передают всю специфику местного образа жизни. К сожалению, объема материала не хватает, чтобы передать их полностью. Как не хватает и слов, благодаря которым можно раскрыть всю красоту северного края и романтизм столь сложный профессии как старатель. Впрочем, к некоторым из этих вопросов мы еще вернемся.

Максим МАРКИН.
Фото автора

Редакция и автор выражают благодарность Андрею ТИХОНОВУ, оказавшему помощь при подготовке материала.

"Автомаркет+Спорт" №15 18.04.03