Перегон
Санкт-Петербург - Иркутск на Freightliner

Путешествие из Петербурга в Иркутск.

Хроники «ленивого напарника»

Именно таким, уничижительным на первый взгляд прозвищем «ленивый напарник» у дальнобойщиков принято называть «гражданского» пассажира. Вроде и присутствует, да в то же время толку от него чуть. Как средний мост у многих магистральных тягачей, частенько безвольно висящий в воздухе и не собирающийся даже для приличия повращать колесами по асфальту. Однако стоит закрепить в седле полностью груженую фуру, как «ленивый» до сей поры мост послушно опускается на дорогу, принимая на себя часть многотонной тяжести груза и помогая доставить его до места назначения. Так и с «ленивым напарником» — никчемный в обычных ситуациях, в минуты экстремальных испытаний становится полезен и он. Хотя бы просто взбодрить разговором буквально засыпающего от нескольких тысячекилометровых перегонов водителя...

Пути-дороги

Холдинг «Гудвил». Размеры торговой площадки и количество автомобилей поражают

Желание увидеть собственными глазами перегон легендарных заокеанских тягачей Freightliner из Санкт-Петербурга в Иркутск было столь велико, что с того самого момента, как такая безумная идея стала обретать реальные очертания, каждый день ожидания превратился в вечность. Но самым жутким испытанием на прочность стал показавшийся почти бесконечным перелет до Петербурга, когда каждая минута в воздухе приближает к заветной цели, а промежуточные посадки вновь превращают долгожданный финал во что-то призрачное. Зато посадка в Пулково полностью компенсировала все переживания — на огромной парковке перед зданием аэровокзала, монументально возвышаясь над скоплением S600, Lexus, Gelandewagen и прочей мелюзги и отчетливо различимый с любой точки привокзальной площади, нас ожидал ярко-красный Freightliner Century Class. Старина Фредди. Или просто Фред, как ласково зовут этого монстра все, кто оказывается за его рулем. От созерцания его величественых очертаний меня смог отвлечь лишь седан Ford Focus II (уже на питерских госномерах), медленно продефилировавший буквально в шаге. Короткое знакомство и, заурчав могучим дизелем, «старичок Фред» двинулся в путь, сразу заняв крайний левый ряд многополосного, гладкого как стекло пригородного шоссе. Возмущаться никто не стал, да и вряд ли бы успел — резво набрав крейсерские «за сотню», исполин направился в Пушкин, город-спутник северной столицы, где нам предстояло получить «собственного» Фреда, чтобы уже на нем добираться до Иркутска.

Пушкин. Первая встреча с белым Фредом, которому на ближайшие несколько дней предстоит стать нашим домом

Пушкин. Памятник великому поэту, многовековой дуб и Freightliner с экипажем — сочетание парадоксальное, но оттого еще более заманчивое

Холдинг «Гудвил». Диковинный в нашем регионе тягач Kenworth — образец полноразмерного большегрузного биодизайна

Холдинг «Гудвил». Сверкающий хромом Freightliner Classic, как символ свободного американского дальнобоя, водружен на специальный пьедестал

Пулково. Ярко-красный Freightliner Century Class монументально возвышается над скоплением S600, Lexus, Gelandewagen и прочей мелюзги

Пушкин.

Небольшой, утопающий в зелени дубов, провинциальный городок, тесно связанный с именем великого поэта. Царскосельский лицей, прямые узкие улочки, соседствующие с египетскими обелисками памятники Александру Сергеевичу, пронзительная чистота аккуратных придорожных газонов и многовековые здания, кажущиеся построенными только что. Дороги и переезды через ж/д пути не в лучшем состоянии и требуют не только хорошей осведомленности о местоположении всех ям, но и определенной сноровки при маневрировании, зато с первыми намеками на вечерние сумерки весь поток транспорта дружно включает габаритные огни, а то и ближний свет. Местная специфика — в отличие от Иркутска, здесь народ понимает, что «подсветиться» необходимо не для того чтобы лучше видеть самому, а чтобы не остаться незамеченным для других...

Здесь, в Пушкине, находятся офис и главная торговая площадка холдинга «Гудвил», специализирующегося на поставке и обслуживании американских грузовиков. Из-за океана эти машины попадают в Финляндию, откуда на пароме прибывают в нашу страну. Размеры торговой площадки «Гудвила» и количество находящихся на ней автомобилей поражают — не менее сотни многотонных траков всех известных марок и прицепов к ним разместились здесь отнюдь не в тесноте. Кроме хорошо известных у нас магистральных тягачей Freightliner Century Class и International, можно встретить и трех-четырехосные (причем все колеса на литье!) самосвалы Volvo, специально созданные для США. А всякий, кто считает серию Freightliner Century Class чрезмерно «зализанной» в угоду аэродинамике, сможет взглянуть на пока диковинный в нашем регионе тягач Kenworth — вот где образец полноразмерного большегрузного биодизайна! И куда же без легенды хайвеев — сверкающий хромом Freightliner Classic, этот символ свободного американского дальнобоя, даже водружен на специальный пьедестал. К слову, в наши первоначальные планы входила доставка в Иркутск именно такого автомобиля, но увы — «наш» Classic будет позже.

А вот дорога от центральной части Пушкина до офиса и выставочной площадки «Гудвила» представляет собой первоклассный вибростенд, где уже через 50 метров без всякой компьютерной диагностики можно получить представление обо всех нюансах состояния подвески. Огромные, словно оставшиеся после далекой военной бомбежки ямы и воронки заботливо укрыты мутной грязной жижей и сообщают свои истинные размеры лишь при «прямом попадании». Впрочем, водителям непрерывно снующих туда-сюда Freightliner все эти «минные поля» досконально известны. Как и водителям немногочисленных легковушек, каким-то чудом форсирующих этот танкодром.

Выясняем, что сиюминутный старт в Иркутск откладывается, и прибываем к месту ночлега. Небольшая частная гостиница в черте города уже давно служит местом постоянной дислокации водителей Freightliner, здесь нас уже с нетерпением ожидает и белый Фред, которому на ближайшие несколько дней предстоит стать нашим домом. Покоренные результатами первого осмотра автомобиля, решаем совместить полезное с приятным и заночевать непосредственно в его необъятной кабине. На следующий день, лишь ближе к обеду отяготив-таки себя гружеными фурами, колонной из двух Freightliner начинаем преодолевать первые километры в восточном направлении. Груз — фрукты. Пункт назначения — Красноярск. Мы — белый Фредди с турбомонстром Detroit Diesel Series 60, 10-МКП Rockwell, общей длиной автопоезда 20 метров при массе свыше 40 тонн. Головная машина — красный Freightliner с аналогичной фурой «за плечами», но при этом короче нас на 40 сантиметров (за счет турбодизеля Cummins N14 Plus) и немного легче. Коробка передач — 10-АКП Eaton Fuller. Тяжеловато, конечно, получается, но накануне нам сообщили, что один из самых «взяткоемких» постов весового контроля в Шушарах только что накрыли «маски-шоу», взяв с поличным всех тамошних сотрудников. Может, теперь удастся проскочить без больших финансовых потерь...

Вологда. Замеры рулеткой — это уже на предмет превышения максимальной длины...

Киров. И перегруженные фуры все равно здесь ходят, и «штрафы» в бюджет не попадают, и дороги остаются в отличном состоянии

Вообще, сложилось впечатление, что весовой контроль в европейской части России — едва ли не самое прибыльное занятие. Действительно, автомобильные грузоперевозки существуют здесь давно и развиты весьма неплохо, так почему бы не поставить «нормальные» знаки и не иметь с этого как будто бы законный доход? Если строго идти по федеральным трассам и не пользоваться обходными путями, то еще до Вологды можно нарваться на более чем десяток непримиримых «взвешивалок». То есть примириться-то можно, но везде свой прейскурант. И ведь перегруженные фуры все равно ходят, и «штрафы» в бюджет не попадают, и дороги остаются в отличном состоянии. Мы же, как люди более опытные, пошли по «северному пути», оставив в нескольких десятках километров родину Деда Мороза — Великий Устюг, и предпочитая передвигаться пусть и не по самому лучшему покрытию дорог областного значения, чем непрерывно вставать на весы. Впрочем, весовщики — люди хитрые, и обходные маневры удаются не всегда. Так, перед весовым контролем в Кировске оказались просто убийственные для нас знаки — не более двух тонн на ось. То есть при массе тягача в семь тонн и пустой фуры в три здесь проблемно проехать даже с полными баками солярки — все равно перегруз получится. Договорились. Не лучше ситуация и в Кирове (даже названия похожие!) — там на каждую машину необходимо сделать отдельный пропуск, слово «колонна» местным весовщикам, работающим в тандеме с гаишниками, незнакомо. Договорились. Ну, вы понимаете, о чем я. Забегая вперед, скажу, что бандитский беспредел или хотя бы его отголоски за все время пути не встретились. Никто не говорил об отмороженных грабителях дальнобойщиков, никто не предупреждал о «бандитоопасных» участках дороги, тогда как все «проблемные» посты ГАИ и весового контроля известны водителям грузовиков наизусть, а «беспредел в погонах» считается неправильной, но неотъемлемой частью их работы.

Если о хорошем, то Восточно-Европейская равнина, особенно северная ее часть, запомнилась очень неплохими дорогами, настоящими «северными» пейзажами с домами соответствующей архитектуры, обилием знаков, предупреждающих о появлении на дороге диких животных, и на удивление чистым воздухом — даже рискуя серьезно простудиться, я не смог закрыть окно и лишиться пьянящего хвойного аромата. Правда, потом до самой Перми пришлось с трудом поворачивать шею — продуло все-таки... А дикие животные на дорогу действительно выходят, и не всегда удачно для самих себя. Например, целое семейство ежиков — вряд ли они кого-то обгоняли или подрезали...

Кстати, насчет обгонов, но на этот раз уже настоящих. Как часто и в европейской части, и даже перевалив за Уральские горы, приходилось убеждаться в безоговорочном доминировании отечественного автопрома, преимущественно продукции ВАЗ. Предпочтения по моделям в каждом регионе свои и зависят от многих факторов, в том числе и материального благосостояния. Так, в Вологодской и Кировской областях преобладают в основном «Самары» девятого и девяносто девятого происхождения, причем редкая из них обходится без какого-нибудь тюнинга, будь то целая этажерка спойлеров, «ведро» под задним бампером или простенькие противотуманные фонари. Поголовное увлечение — надписи на лобовом стекле (как раз в той его части, где у нас наносят тонировочную пленку, чтобы солнце не слепило). Наиболее распространенная надпись — Sparco. Однако насколько бы круто внешне не был оттюнингован автомобиль и насколько бы устрашающе он ни рычал, обгоняя Freightliner (который в такие моменты казался абсолютно беззвучным), сами обгоны сплошь и рядом получались какие-то нервные. Резкое выныривание из-за кормы фуры и долгое мучительное опережение — неоднократно приходилось (порой весьма интенсивно) притормаживать, чтобы такой гонщик успел вернуться на свою полосу. В более богатой Пермской области пальму первенства держит уже «десятое» семейство, опять же сплошь оттюнингованное и представленное в основном хэтчбеками ВАЗ-2112. Здесь к необходимым составляющим тюнинга добавляется глухая тонировка (включая лобовое стекло), приличного вида легкосплавные диски и неплохие аэродинамические обвесы. А вот обгоны, за редким исключением, по-прежнему не свидетельствуют о мастерстве пилотов.

Пермь. Отлично видимые с дороги, оформленные по всем правилам дилерские центры

Пермь. Из «стопроцентных» иностранных фирм неплохо чувствует себя Renault, чьи Clio и Megane II на местных дорогах — явление обычное

Пермь.

Крупный современный город с нормальными, ухоженными дорогами и интенсивным уличным движением. Отлично видимые с дороги, оформленные по всем правилам дилерские центры, где за прозрачными стеклами шоу-румов выставлены на продажу машины, которые в Иркутске решатся доставить только под заказ. На комиссионных торговых площадках под открытым небом вместо привычных для нас «японок» встречается в основном военная и иная, снятая с консервации, спецтехника. Кроме уже упоминавшихся «десяток», основными составляющими транспортного потока являются «Ока» и Chevy Niva. Последняя, кстати, прочно обосновалась на всей европейской территории и встречается настолько часто как в крупных городах, так и на трассе, что позволяет думать о рекордных объемах производства СП GM-АВТОВАЗ. Из «стопроцентных» иностранных фирм по ту сторону Урала неплохо чувствует себя французская Renault, чьи Clio и Megane II (в том числе и в «заряженных» трехдверных версиях) на местных дорогах встречаются чаще, чем у нас, например, Toyota Harrier.

Город удалось пройти совершенно безболезненно благодаря хорошему знакомому на серьезно настроенной ВАЗ-2110, а вот уже первые загородные километры ознаменовались настоящей погоней — патрульная «шестерка», мирно стоявшая на обочине, вдруг осветилась всеми проблесковыми маячками, завыла сиреной и устремилась за только что прошедшим мимо Freightliner. Побег от ГАИ в планах поездки до Иркутска не значился, а потому мы безропотно остановились. Как оказалось, причиной повышенного интереса инспекторов к нашему автомобилю стало одно из задних колес, «застрелившееся» еще в первый день пути и уже задолго до Перми представлявшее собой две безвольно болтающиеся на диске, ничем между собой не связанные боковины. В дискуссии, посвященной влиянию такого форс-мажора на безопасность движения, наша сторона одержала убедительную победу — инспектору не помогла и брошюра ПДД, по которой он пытался идентифицировать наше нарушение.

Welcome to Asia!

«Ока» и Chevy Niva пользуются по ту сторону Урала поистине ажиотажным спросом

За Пермью дорога начинает медленно, но верно портиться

Урал. Сложно рассказать, до какого состояния обезображено это покрытие, но одно могу утверждать с уверенностью — босиком я на него не выйду

За Пермью дорога начинает медленно, но верно портиться. Вначале возникают отдельные ямы, неровности и жесткие стыки, которые по мере подъема на Урал превращаются в совершенно жуткую, разбитую до основания бетонку. Сложно рассказать, до какого именно состояния обезображено это дорожное покрытие, но одно могу утверждать с уверенностью — босиком на него я выйти не рискну, слишком велик шанс сломать ноги в очередной колдобине или как минимум здорово порезаться на острой щебенке, торчащей из остатков цементного раствора. В знойное марево из-под колес идущего впереди автомобиля поднимаются клубы пыли, сквозь которые невозможно различить ни ямы с острыми краями, ни валяющиеся повсюду доски и остатки чьих-то рассыпавшихся рессор. Словно издеваясь, дорожные знаки информируют о ремонте дороги, ведущемся на протяжении целых 20 километров, притом что никаких следов присутствия здесь ремонтной техники не наблюдается. А за 50 километров до Екатеринбурга дорожные условия вновь резко меняются, улучшаясь до гладкого как стол шоссе, имеющего по две полосы движения в каждую сторону и разделительный газон посередине. Но вот 60-й меридиан, разделяющий Европу и Азию, сразу можно и не заметить — небольшой обелиск на скале с противоположной стороны трассы оказывается слишком мал, чтобы успеть сфокусироваться в объективе фотоаппарата (конечно, если не останавливаться у него намеренно). Единственное, что в таком случае проинформирует о прибытии на азиатский континент — небольшая и безвкусно выполненная табличка «Welcome to Asia». И то, если не засмотришься на огромное гнездо, свитое какой-то птицей прямо на придорожном рекламном щите...

Екатеринбург.

Все основные магистрали города с момента въезда в него и до окончательного выезда просто не дадут заблудиться — предельно информативные указатели буквально «ведут» машину от перекрестка к перекрестку, а некое подобие объездной дороги (расположенный в черте города участок магистрали сомнительного качества, но почти с полным отсутствием движения) позволяет оставить большую часть этого миллионного мегаполиса в стороне. А присутствие на идеально ровных и чистых трассах ремонтно-уборочных связок «ГАЗель-грейдер-экскаватор-самосвал» вообще настораживает — а это еще зачем? У нас такие места в лучшем случае раз в год вращающимся «ершиком» чистят. Между тем, к качеству и состоянию дорожного покрытия действительно не сможет придраться и самый привередливый. Да и в дальнейшем, на пологом спуске с Урала на Западно-Сибирскую равнину по направлению к Тюмени дорога хоть несколько и теряет «товарный вид», но остается вполне приличной. И лишь с окончательным переходом на заболоченную равнину, километров за 40 до границы Свердловской и Тюменской областей, трасса начинает откровенно «плыть», проходя сквозь сплошные болота и сужаясь фактически до полутора полос. В асфальте появляется солидных размеров колея. Въезд в Тюменскую область никак не обозначен, зато недалеко от самого города расположился оформленный по всем правилам стационарный пост ГАИ и весового контроля. Пытаемся проскочить мимо весов и тут же получаем отмашку полосатым жезлом — номер не удался. Из будки выскакивает лишившийся верного заработка весовщик, но инспектор ДПС уже успел перехватить у него клиентов, вменяя нам проезд под запрещающий знак. Начинаем разбираться. Загрустивший весовщик едва успевает скрыться от промозглого дождя в служебном помещении, как на пост, опять же по «неправильному» ряду, влетают еще два груженых Freightliner... И естественно, замирают под взмахом жезла. Из будки весовщика больше никто не выглядывает. Продолжаем разбираться, заодно успевая познакомиться с «пополнением» и выяснить, что ребята тоже везут машины из Питера, но в Улан-Удэ. Общий знаменатель с гаишниками искали больше часа и в Тюмень въезжали уже в вечерних сумерках.

Тюмень. Ну кого еще останавливать на посту, как не целую вереницу Freightliner?

Въезд в Тюменскую область никак не обозначен, зато недалеко от самого города расположился оформленный по всем правилам стационарный пост ГАИ и весового контроля

Ишим. При попытке полюбоваться архитектурой старинной церкви между ней и трассой встает ржавый ангар с огромной надписью «Слава делам хлеборобов!»

Тюмень.

Вопреки ожиданиям, сам город нефтяников и его окрестности оказались мало похожи на Арабские Эмираты — никакого присутствия бензиновых королей, никаких верениц суперджипов, эксклюзивных спорткаров и многометровых лимузинов. Скорее наоборот — по количеству автосалонов, предлагающих полный спектр отечественных легковушек, Тюмень окажется далеко не в аутсайдерах: надпись «LADA» и длинная вереница новых машин встречается едва ли не за каждыми вторыми воротами по объездной дороге. К состоянию самих дорог (во всяком случае тех, по которым нам довелось проехать) — никаких претензий. Активно строятся крупномасштабные многоуровневые развязки, увеличивается ширина существующих магистралей, на возведении этих дорожных объектов используется новая импортная техника. Сам город остается в стороне от трассы, но его самые высокие точки хорошо видны даже после захода солнца. Это строительные краны, возводящие десятки современных многоэтажек — Тюмень повсеместно строится, причем упор делается не на индивидуальные особняки (впрочем, и этого хватает) и не на отдельные элитные комплексы, а именно на массовое строительство. Впечатляет. Можно и влюбиться, если бы не характерная особенность дорожного движения, а именно — поголовная наглость водителей «Мерседесов». Любой, даже самый древний и полурассыпавшийся «Мерин» считает своим долгом непременно подрезать, подвинуть и всячески нахамить тому, кто не несет на капоте гордую трехлучевую эмблему. Размер значения не имеет — у Freightliner ведь нет заветной «звездочки»? Тогда держись. Впрочем, доказывать наглым «Меринам», кто выше сидит и у кого больше жизни, уже не было ни сил, ни желания, тем более, что с этой задачей успешно справились два улан-удэнских Фреда. Разобравшись-таки с гаишниками, они неожиданно выросли за нашей кормой и на полном ходу, не снижая скорости, под победный рев пневматических клаксонов едва не расшвыряли «трехлучевых» по придорожным кюветам, после чего мгновенно растворились во мраке...

После Тюмени состояние дороги (не путать с городскими трассами) не улучшилось — все те же полторы полосы, асфальтовая колея и бескрайние болота по обеим обочинам, изредка уступающие место добротно возделанным полям. Количество сельхозтехники на полях приятно удивило, к тому же вся она (насколько это удалось рассмотреть сквозь заляпанные огромными, мамонтоподобными местными комарами стекла кабины) — новая импортная. Вот уж не предполагал, что Тюмень еще и хлебный край! Да и мастерству здешних механизаторов можно позавидовать — прямо посреди полей то здесь, то там встречаются самые настоящие озера. Пусть небольшие, некоторые не больше 15 метров в самом широком месте, но по утренней зорьке на многих из них можно увидеть рыбаков.

«Плавающая» дорога продолжается до Ишима, единственной достопримечательностью которого является старинная церковь. Вот только полюбоваться ее архитектурой можно лишь издалека — при попытке рассмотреть подробности между ней и трассой встает ржавый ангар с огромной надписью «Слава делам хлеборобов!». Далее на протяжении двух десятков километров производится серьезный ремонт, расширение и модернизация дорожного полотна, вот только знаки «Неровная дорога» почему-то установлены совсем не там, где нужно. Появляются первые робкие стайки перегонщиков японских автомобилей, а километров за 300 до Омска навстречу пролетело известное моторалли английских лордов «Белые ночи». Поморгали, погудели, поздоровались. Вообще, надо сказать, «американцы» оказывают на дороге знаки внимания либо себе подобным, либо просто кому-то или чему-то неординарному. И дело тут не в природной заносчивости гигантов-янки, скорее наоборот — это водители «европейцев» упорно отказываются признавать в них коллег по ремеслу. Понять их можно — задушенные европейской экологией, загнанные в европейские стандарты грузоподъемности и габаритных размеров, даже в таком виде они долгое время оставались королями дорог. Пока не пришли «американцы». В Европу, конечно, на таких монстрах не сунуться, но на наших бескрайних просторах равных им найдется немного. По всем параметрам. Достаточно сказать, что за все время пути нас не обогнала ни одна (!) европейская фура, в то время как мы делали это постоянно. Причем не обгоняли, а просто проезжали мимо...

В Омскую область входим по трассе местного значения. Природные условия не изменились — сплошные болота, и если федеральная дорога была не очень, то уж про областную и говорить не хочется. В моем «бортовом журнале» на этот счет записано всего одно слово — хлам. Таблички под знаками «Неровная дорога» сообщают протяженность таких участков — 5, 7, 9 км, причем каждый следующий знак установлен ровно в конце зоны действия предыдущего. Заболоченная местность не позволяет строить стационарные АЗС, и большую часть пути до Омска (около 250 км) топливом удастся заправиться лишь с бензовозов, изредка встречающихся на дорожных развилках. Контраст с Тюменью очевиден — по уровню проведения дорожного ремонта (яма заливается битумом, после чего засыпается песком и вручную заравнивается), по количеству и внешнему виду придорожных кафе (редкие вагончики-бытовки с наспех сделанными вывесками), но ближе к областному центру цивилизация берет свое.

Омск. Пост ГАИ на въезде в город знаменует собой начало хорошей дороги

Омск.

Весовой контроль на дальних подступах к городу проходим, что называется, штурмом, не тревожа встроенные в дорожное полотно весы. Удалось, но первый пост ГАИ перед въездом в Омск оказался «наш». Обошлось. Табличку с названием города и на въезде, и на выезде почти незаметно — и само слово короткое, и расположение неудачное. Огромная стела на въезде также представляет собой шифровку, разобрать в которой «Омск» с первого взгляда вряд ли получится. Но сам город оказался чистым и ухоженным, с нормальными дорогами и предсказуемыми развязками. Единственное неудобство — перекрестки с круговым движением, где главной дорогой может быть как само кольцо, так и прилегающие к нему направления. Прозевал знак — пеняй на себя. В одном месте так и вышло — будучи на кольце и не пропустив приближающуюся справа «Газель», мы сделали вид, что не заметили взмахнувшего жезлом гаишника, и спокойно отправились дальше. Тем более, что прямо по курсу уже появилась огромная развязка на Челябинск и Новосибирск, а надпись «Омск» оказалась перечеркнута красным. Каково же было удивление, когда миновав еще две подобных развязки (каждый раз в правильном направлении!), мы вновь очутились перед табличкой «Омск» и были остановлены на ближайшем посту ГАИ с символичной надписью «Кормиловка» на придорожном указателе. Оказалось, на том круге помеху справа отказались пропускать не только мы, но и шедший впереди красный Фред, так что гаишник просто сообщил наши приметы всем постам. Договорились.

Далее дорога напоминает стрелу — ровная и прямая, с немногочисленными (опять же круговыми, опять же с переменным приоритетом) перекрестками. Покрытие практически вечное — асфальт уложен на бетонные плиты, а те, в свою очередь, на массивную гравийно-песчаную «подушку». Ни ям, ни волн, плюс своего рода «сервисные зоны» с эстакадами и раздельными туалетами по обочинам. При въезде в Новосибирскую область характер покрытия еще долгое время не меняется, становясь хуже только километров за двести от города. Вновь болота, вновь «плывущий» асфальт вкупе с прочными на вид, но смертельно зыбкими обочинами. И утки, облюбовавшие все придорожные озера и болота. Утки совершенно спокойно относятся к проходящим по трассе автомобилям, справедливо полагая, что опасности от тех ждать не стоит, а потому когда шедший впереди Freightliner вдруг резко вильнул в сторону, объезжая выскочивший на дорогу выводок, это показалось вполне естественным...

А любимая забава местных гаишников — вешать на столбы вдоль трассы разбитые автомобили в качестве наглядной пропаганды и агитации. Наверное, действует, но гораздо более живописным показался инспектор на посту у поворота на Татарск — с автоматом на шее и... метлой в руках он мирно наводил порядок на вверенной ему территории. Выражать эмоции и уж тем более пытаться фотографировать это я не стал — мало ли что, метлу ведь и бросить недолго... Обошлось, но следующий пост (они в Новосибирской области расположены по трассе через каждые 60-80 км) пройти без приключений не удалось. Не знаю, что именно здесь сделали улан-удэнские «гонщики», но местных стражей дорожного порядка они не на шутку разозлили. Поскольку увидев идентичные машины и поинтересовавшись, не из Петербурга ли мы путь держим, инспектор со змеиной улыбкой уточнил: «Уж не в Улан-Удэ, случайно? А то были здесь недавно два артиста тамошних». Нам повезло, мы ехали в Иркутск, и потому сумма «штрафа» оказалась незначительной.

Так добираются в наши края новые Ford, Range Rover, Volvo и Land Rover III

Новосибирск. ДТП из выстроившихся в разных направлениях, но на сплошной двойной линии разметки, Mercedes, Toyota, двух «гражданских» и одних милицейских «Жигулей» — явление обыденное

BMW X5. Последствия неудачной попытки обгона и встречи с чем-то большим и тяжелым. Машину жалко: новая еще, без номеров...

Новосибирск.

Ближние подступы к городу пришлось брать штурмом из-за резко возросшего количества асфальтовых волн и выбоин. Повезло не всем — шедшая здесь за сутки до нас европейская фура испытания кочками не выдержала и просто развалилась на части. Но состояние дорог в самом городе очень хорошее — длинные и прямые многополосные проспекты, очень многие перекрестки действуют по круговой схеме, но снабжены при этом огромным количеством светофоров. Дороги классные, развязки продуманные, а вот культура вождения... Признаться, раньше я считал, что хамство на дорогах возведено в абсолют лишь в Иркутске. Я заблуждался. До Новосибирска нам еще ой как далеко! Хамят все и всем, нет никаких ценностей, даже по понятиям никто не ездит, не то что по правилам. Ясно, когда перед тобой выныривают со второстепенной, когда маршрутка может спокойно высунуть морду на твою полосу и поехать так, словно тебя и нет (это и мы умеем), но когда пытаются едва ли не под фурой ездить, заодно прижимая ее со всех сторон — такого в Иркутске пока не делают. Так что ДТП из выстроившихся в разных направлениях, но на сплошной двойной линии разметки Mercedes, Toyota, двух «гражданских» и одних милицейских «Жигулей» — явление здесь обыденное. И лучшее ощущение от Новосибирска, когда волею судеб протискиваешь через весь его центр двадцатиметрового Freightliner — облегчение при выезде из города, когда дорожное безумие мегаполиса сменяется бойкой придорожной торговлей ближайших деревень, где в ассортименте всегда есть накидки-массажеры, удобрения, калоши, надувные игрушки и полотенца. А заодно и увидеть перед глазами первое упоминание о родном городе — дорожный указатель с надписью «Иркутск 1820 км»...

Трасса Новосибирск-Кемерово не представляет собой ничего особенного — те же «веселые горки», придорожные деревеньки с устроенными прямо на обочине импровизированными рынками и даже торговыми центрами, ограничение скорости в местах столь массовой торговли до 30 км/час (напомню, на федеральной трассе) и старенький патрульный «Жигуль» с радаром из ближайшего райцентра. На границе областей — грандиозный ремонт дороги, так что из Новосибирской вроде бы выехал, а в Кемеровскую попасть (если искать указатель) проблематично. Выручает большая надпись «Кузбасс. Юргинский район». Неподалеку — пост ГАИ, указатель перед которым сообщает, что до Иркутска каких-то 635 км! Блажен, кто верует, поскольку уже через сто метров, за постом расстояние вырастает до более правдоподобных 1690 км. Но главная достопримечательность поста — сверкающая свежей краской настоящая амфибия. Скорее, просто неходовой макет, но по всей вероятности очень ценная вещь, поскольку ни один инспектор не захотел поменять ее на наш Freightliner.

Путешествие до Кемерово оставило весьма неприятный осадок — заброшенные поля, унылые перелески, на редких «живых» сельхозугодьях трудятся по два-три стареньких трактора, обильно поросшие одуванчиками обочины завалены бытовым и строительным мусором, движения по трассе почти нет, а те редкие машины, что все-таки появляются, в 9 случаях из 10 представляют собой латаную-перелатаную отечественную «классику». Движение происходит по каким-то своим правилам, поскольку общепринятые ПДД к маневрам местных жителей (за исключением разъезда со встречными) неприменимы.

Кемерово. Некоторое оживление присутствует лишь в центральной части города, где наблюдается скопление многоэтажек и вполне современных торговых центров

Кемерово. Амфибия на посту ГАИ. Очень ценная вещь, поскольку ни один инспектор не захотел поменять ее на наш Freightliner

Серпантин в окрестностях Кемерова — что надо! Совершенно дикие и невероятно красивые места, когда каждый изгиб дороги открывает за собой просто потрясающие ландшафты

Кемерово.

Не хочу никого обидеть, однако по всей трассе более патриархальной провинцией мне показался лишь Тайшет, но то город областного подчинения, а не федерального. Сплошь частный сектор с натыканными едва ли не вплотную друг к другу домами и домиками, разбитые дороги, осыпавшиеся обочины, глубокие колеи в асфальте и, конечно, «лежачие полицейские». Причем многие из них, подобно подстилающей поверхности, также обзавелись собственными колеями. Самые крутые и серьезные ребята ездят на «Самарах», публика попроще предпочитает «классику» в ее самом ужасном, изоленто-катафотном тюнинге, причем встретить такое «исчадие индивидуальности» можно едва ли не у каждого второго частного дома. Владельцы редких «японок», особенно свежих годов выпуска — настоящие небожители, социальный статус которых остался неизвестен. Весь город наводнен пассажирскими автобусами КАМАЗ с огромными надписями «Губернаторская программа развития автотранспорта», маршрутных такси не видно. Некоторое оживление присутствует лишь в центральной части города, где наблюдается скопление многоэтажек и вполне современных торговых центров, ведется ремонт и расширение магистральных улиц. Но центр Кемерово быстро заканчивается, вновь уступая место узким разбитым улочкам с редким движением и непреодолимыми трамвайными рельсами. Теперь более или менее хорошая дорога начнется лишь за городской чертой, одновременно с началом горного серпантина и радикальной сменой пейзажа...

А серпантин в окрестностях Кемерово действительно что надо! Култукский тракт рядом с ним — просто мальчишка. Начинаются совершенно дикие и невероятно красивые места, когда каждый изгиб дороги открывает за собой просто потрясающие ландшафты, еще более сказочные в низких, почти параллельных земле лучах заходящего солнца. Основной промысел этих краев очевиден — об этом говорят и географические названия (Большая Златогорка, Золотой Китат), и работающие по берегам рек карьеры. Кажется, жить в такой глухомани по доброй воле никто не согласится, однако с концом подъема начинаются немногочисленные, но обитаемые деревни. Огромные обработанные поля, некие подобия придорожных столовых (кормить дорогу — кормиться от нее самому) и даже современные торгово-сервисные центры с АЗС, кафе-баром, телефоном, магазином, шиномонтажом и настоящим автосервисом! Но дорога становится все хуже и к Мариинску пропадает почти совсем. То есть асфальт-то есть, а вот дорога — не всегда. Наверное, потому среди наиболее часто встречающихся вывесок в этом городе можно встретить «Шиномонтаж» и «Ритуал», причем находятся они, как правило, друг против друга. У нас же остается всего несколько часов — завтра в 10:00 обе фуры должны встать на разгрузку в Красноярске...

Финишная прямая

Оставшийся до Красноярска участок пути действительно можно было назвать финишной прямой, если бы до настоящего финала еще не было так далеко. Оспины, неровные асфальтовые нашлепки и сползающие к заболоченным ущельям обочины вдруг резко сменяются почти европейским многополосным автобаном, само существование которого в этих местах кажется насмешкой над извечным тезисом дорожников о «климатических условиях». Впрочем, ничего смешного здесь нет — просто этот десятикилометровый участок построен под личным контролем губернатора Тулеева, о чем свидетельствует и памятный указатель. А еще говорят, что человек — не царь природы! Во всяком случае, десять километров дороги у злого климата отвоевать получилось. Далее природа вновь берет свое, позволяя дорожникам контролировать асфальт лишь ближе к Ачинску, когда трасса сначала перерастает в весьма неплохую, а затем в почти идеальную. Сам Ачинск, не успевший проснуться в столь ранний час, удалось пройти без задержек. Разве что на особо выдающихся стыках асфальта пришлось поминутно произносить одно и то же короткое слово, которым в русском фольклоре принято называть женщин не самого серьезного поведения. Странно, к состоянию дороги отношения это вроде и не имеет, но получается очень даже в тему. Зато сразу на выезде из города начинается широченное четырехполосное шоссе, состоянию которого позавидуют и многие европейские дороги. Кажется, счастью не будет конца, но чем ближе к Красноярску, тем больше возникает на пути участков с «переменным» покрытием, пока хороший асфальт окончательно не уступает место сплошным неровностям. Так продолжается до самого въезда в город.

Красноярск. Вид на город с самой высокой точки

Пост ГАИ при въезде в Красноярск: против такого «ежика» любые документы бессильны

Та самая часовня, что изображена на 10-рублевой купюре. Даже точка съемки специально выбрана

Красноярск.

Народ приветливо машет руками, некоторые пытаются сделать фото проносящегося мимо них Фреда на мобильные телефоны, но у стражей порядка отношение к нам менее восторженное. Шедший впереди красный Freightliner миновал пост ГАИ благополучно, нам повезло меньше. Все документы оказались в полном порядке, но гаишника смутило отсутствие у водителя санитарной книжки. Как так, фрукты ведь везем, судя по бумагам? Аргументы вроде того, что фура нам досталась полностью загруженной и опечатанной, а ее содержимое — собственность владельца, на которую мы даже посмотреть не можем, на инспектора не подействовали. Как не подействовал и вопрос о том, обязан ли машинист локомотива иметь санитарную книжку, если на одной из станций к его составу прицепили вагон с фруктами? Вновь пришлось договариваться. Дальнейший путь до места разгрузки ничем особым не выделился — все как в Иркутске. Состояние дорог, преобладание «японцев» (с особой любовью к вэнам Nadia и Odyssey), стиль вождения, обилие скрытых патрулей по обочинам — все это знакомо и привычно. Сам город вытянулся по обоим берегам Енисея на десятки километров, но в силу особенностей рельефа путь от центра до окраин порой составляет не более трех километров. Отличная панорама открывается с самой высокой точки Красноярска — смотровой площадки возле небольшой часовни (той, что изображена на 10-рублевой купюре), но полное представление об особенностях города получаешь только «внизу», прокатившись по улицам и проспектам. Красноярск — город фонтанов, коих здесь великое множество, всех видов и размеров. Поговаривают, что и владельцы более чем 200 летних кафе под страхом отзыва лицензии обязаны установить на своей территории фонтан. Так и происходит, причем борьба за посетителей при схожем ассортименте и ценах начинает возлагаться уже на фонтаны — где они круче, там и отдыхать интереснее.

Разгрузив-таки прицеп, прибываем в расположенный на окраине города кемпинг дальнобойщиков, где узнаем, что красный Фред успел не только раньше нас опорожнить свои «закрома», но и уже забил их попутным грузом до Иркутска. Нам же диспетчер (существуют такие службы, помогающие найти груз) пока ничего конкретного не обещает. Зависли. Но решение находится быстро — забираем груженую фуру у «красного», оставляя заботы о наполнении «нашего» прицепа ему, и ранним утром стартуем в Иркутск.

Freightliner. Типичное американское предупреждение: «Перед тем, как сдать назад, выйди и посмотри»

Дорога на восток от Красноярска плоха двумя вещами. Во-первых, состояние ее до самого Тулуна просто отвратительное. А во-вторых, никаких способов объезда не существует

Серпантин между Тайшетом и Нижнеудинском активно асфальтируется. Частично, никак пока не связанными между собой фрагментами, но все-таки асфальтируется

Нижнеудинск. Типичный городской пейзаж. Скоро асфальт опять закончится

Freightliner. Турбодизель Detroit Diesel Series 60 — почти миллион километров пробега и еще два миллиона до окончания гарантии

Дорога на восток от Красноярска плоха двумя вещами. Во-первых, состояние ее до самого Тулуна просто отвратительное. А во-вторых, никаких способов объезда не существует. Коварство «плавающего» асфальта и бесконечных выбоин может сыграть злую шутку. И уже сыграло с водителем груженого Freightliner, не вписавшегося в поворот и «легшего» вместе с фурой на бок в 60 км от Канска. Корявый, но все-таки асфальт начинает перемежаться гравийкой не менее сомнительного качества, частично размытой недавними паводками. Пересечение границ Иркутской области внешне никак не обозначено, но под колесами появляется весьма неплохой асфальт, длящийся почти до Тайшета, а госномера автомобилей уже имеют такие родные цифры «38» в коде региона. Но при въезде в Тайшет скорость резко падает до 10-20 км/час — быстрее по городским дорогам на груженом Freightliner передвигаться опасно. Как ввиду их отсутствия, так и из-за хамства местных водителей. А миновав Тайшет, попадаем на самый нехороший (после Урала) участок магистрали, где асфальт либо только намечается в перспективе, либо уже полностью разрушился от времени. Основное покрытие — гравийка, сужающаяся порой до одной полосы (хоть разъезды организовывай). Хотя надо отдать должное, ситуация на некоторых участках обещает в скором времени измениться — серпантин между Тайшетом и Нижнеудинском активно асфальтируется. Частично, никак пока не связанными между собой фрагментами, но все-таки асфальтируется.

Вот так, где ползком, где по-пластунски, а где и позволяя себе подняться на четвереньки, добираемся до Тулуна. Далее начинается просто сказочная дорога, на которой по-прежнему нет равных зиминским дорожникам — все ямы и выбоины, появившиеся каких-то две недели назад на участке от Тулюшки до Заларей, благополучно и качественно заделаны. Впечатление от возвращения домой не может испортить даже Усолье-Сибирское, где «бесхозный» участок трассы давно стал притчей во языцех. Все. Мы вернулись. Здравствуй, Иркутск! То есть вернулся-то я, потому что водитель проведет остаток ночи в кабине Freightliner, припаркованного у ворот оптового рынка. Чтобы утром, разгрузившись и «сдав» машину в гараж, готовиться к очередному полету в Санкт-Петербург...

P.S.

Что это было? Путешествие? Но где отдых, осмотр достопримечательностей, где спокойствие и уверенность в благополучном исходе? Банальный перегон техники? Но почему тогда я не участвовал в этом даже в роли штурмана, все время будучи «ленивым напарником»? И почему я даже в этой малопочетной роли не мог оставаться в стороне от происходящего, спокойно созерцать красоты природы, тщательно записывать особенности трассы и отношения с ГАИ, подробно знакомиться с устройством и основными функциональными возможностями Freightliner, наблюдать и анализировать работу несинхронизированной 10-ступенчатой «crashbox»? Наверное, слишком много «почему» для поездки, в которой сторонним наблюдателем быть просто нельзя. Это факт. Да, Freightliner для такой работы действительно классный инструмент — стильный и надежный, быстрый и мощный, но сама работа за его рулем придумана не иначе как только в аду. Решусь ли я когда-нибудь на подобный эксперимент? Вряд ли: истинное удовольствие от такого путешествия способен получить лишь человек абсолютно бездушный, напрочь лишенный сопереживания и воспринимающий любое ЧП как досадную чужую ошибку. Это работа, тяжелая и изнурительная работа, скрытая за красивым фасадом большого американского грузовика. А потому огромное спасибо компании «Транзит» и лично ее директору Евгению Мирошину, без которого эта поездка просто не состоялась бы. И всем, кто сделал этот рейс именно таким, каким он был...

Вячеслав СТАРЦЕВ

"Автомаркет + Спорт" №27 08.07.05