Раритет
Opel Kadett K38

Машина времени

После долгого сопротивления массивный навесной замок, проржавевший от неминуемого течения времени и бездействия, все же поддался и позволил распахнуть две внушительные гаражные воротины, открыв нашему взору весьма почтенного возраста самодвижущийся экипаж. Хотя в тот момент передвигаться самостоятельно он едва ли мог, но выглядел все же не столь безнадежно, как я его себе представлял. Покрытый сантиметровым слоем «пыли веков», слегка накренившись на правый борт, стоял на своих четырех 65-летний старец — Opel Kadett K38, волею судьбы доживший до наших дней. На месте решетки радиатора зияла огромная дыра (как не было и самого радиатора), лишился престарелый бедняга и глаз — вместо передней оптики также была пустота, а сквозь мизерных размеров лобовое стекло можно было разглядеть талончик последнего техосмотра, датированный 1998-м годом. В своем богатом событиями прошлом он пережил Великую Отечественную, «благодаря» которой собственно и оказался в Сибири (рассказывают, что этот трофей после войны был привезен каким-то генералом), социалистические будни Страны Советов, перестройку, да и много чего еще. И всегда верой и правдой служил своим хозяевам (последний уже в конце девяностых, не щадя раритет, возил в «Опеле» по нескольку мешков картошки с дачи). А в будущем этому ветерану войны и труда предстояло перенести свое второе рождение: восстановление кузова, салона и технической начинки. Но обо всем по порядку.

От швейных машинок к автомобилям

Основатель крупнейшего западногерманского автомобильного концерна Адам Опель родился весной 1837 года в старинном немецком городке Рюссельсхайме. Он был старшим сыном в семье скромного кузнеца и с детства отличался способностями к механике. Уйдя «на заработки», Адам Опель пять лет подмастерьем скитался по Европе. В августе 1862 года вернулся домой, мечтая сконструировать швейную машинку, подобную той, что ему довелось видеть на парижской выставке. Дядя отдал Адаму свой коровник, где тот оборудовал мастерскую и приступил к осуществлению этого замысла. Швейная машинка вышла великолепно: ее «оторвали с руками», даже не дав мастеру завершить работу. Дела Адама шли настолько хорошо, что в 1868 году он смог построить двухэтажную мастерскую по производству швейных машин. С детства отцу помогали его пятеро сыновей — Карл, Вильгельм, Генрих, Фридрих и Людвиг.

Руль родной и в прекрасном состоянии

Позже мастерская занялась и выпуском велосипедов — подрастающая смена Адама по достоинству оценила достижение английского прогресса, и братья до фанатизма увлеклись велогонками. Благодаря их спортивным достижениям о велосипедах марки Opel узнала вся Европа (за спортивную карьеру сыновья выиграли великое множество наград и призов).

Повзрослев, дети заинтересовались самодвижущимися экипажами, видели в них будущее отцовского завода. Отец же не спешил переориентировать семейное предприятие во благо стабильности и постоянного дохода. Но 8 сентября 1895 года основатель семейного бизнеса скоропостижно скончался от тяжелой болезни, а его наследство перешло в равных долях вдове и двум старшим сыновьям. После кончины Адама Опеля реализации планов сыновей противилась София, остававшаяся единомышленницей мужа. Переубедить ее помогли свалившиеся на фирму неприятности — перепроизводство велосипедов и резкое падение на них спроса.

Незатейливая приборная панель расположена посередине торпедо. Сейчас многие к этому возвращаются

В 1897 году Фридрих и Вильгельм присмотрели на демонстрационном заезде в Берлине простенький, но достаточно резвый самодвижущийся экипаж работы Фридриха Леопольда Лутцмана. К 21 января 1899 года было достигнуто соглашение, по которому предприятие Лутцмана переходило под контроль семейства Опель, а сам он получал пост технического директора. Весной из ворот завода в Рюссельсхайме выкатился на своих цельнолитых шинах первый одноцилиндровый Lutzman Opel. Горизонтально расположенный под сиденьем мотор заводился вручную. Для этого требовалось провернуть огромный маховик — других стартовых приспособлений не имелось. Конструкция оказалась очень «сырой», распродавалась плохо, и финансовые бреши приходилось затыкать за счет доходов от реализации велосипедов и швейных машин. Вскоре выпуск лутцмановских повозок решено было прекратить. Однако именно этот экипаж можно считать первым автомобилем марки Opel.

Первая неудача не остановила братьев. В 1900 году Карл, Вильгельм и Фридрих подписали контракт с французским автомобильным заводом Darrak. А в 1902 году на немецком рынке появился Opel Darrak, собранный в Германии. Дела фирмы пошли в гору, и братья принялись за разработку собственных моделей. В 1906 году истек срок контракта с французами, но к этому времени Opel твердо стоял на ногах и не нуждался в посторонней помощи.

Прямой наследник почти всех дизайнерских и технических решений Opel — «Москвич-401»

В годы первой мировой войны фирма выпускала грузовые автомобили для армии. Однако инженеры не теряли времени даром. В 1920 году было разработано несколько вариантов новой модели Opel, но инфляция помешала воплотить эти планы в жизнь. Решено было предпринять радикальные меры по выходу из кризиса. Группа ведущих инженеров фирмы во главе с Вильгельмом Опелем отправилась за океан — перенимать накопленный в США опыт массового производства автомобилей. Вернувшись домой, они рьяно принялись воплощать в жизнь американские идеи. В период с 1923 по 1924 год старый завод преобразился, а главной новинкой стал первый и на тот момент единственный в Германии сборочный конвейер. Устаревшие модели были сняты с производства. В те годы предприятию Opel, бывшему лидером среди немецких автопроизводителей приходилось нелегко: немецкие марки автомобилей отступали под натиском импортных, по большей части американских машин. В 1925 году вся Европа говорила о покупке концерном General Motors английского предприятия Vauxhall. Уже весной следующего года Opel решил последовать примеру англичан и обратился за покровительством к заокеанскому гиганту. Не прошло и трех лет, как было подписано официальное соглашение — фирма Adam Opel AG стала филиалом General Motors. Теперь производственная программа предприятия была направлена на выпуск максимально возможного числа моделей из минимального количества унифицированных узлов и кузовов. Кузова всех машин стали просторнее, крылья приобрели закругленные очертания, а внутри нашлось место для запасного колеса. В 1934 году автомобили немецкого филиала, как и все прочие творения General Motors, перешли на независимую переднюю подвеску. На следующий год Opel первым из немецких автопроизводителей выпустил за год более ста тысяч машин. В феврале 1936 года на Берлинском автосалоне был представлен автомобиль Olympia — первая серийная машина с цельноструктурным несущим кузовом, которая положила начало новому направлению в конструировании малолитражек. Рынок недорогих автомобилей пополнился моделью Р-4, выполненной в стиле 20-х годов. Двигатель был надежен и продуман до мелочей, что позволило установить его на очередную модель — Opel Kadett. До войны с конвейера сошло около 107000 Kadett. А в 1939 году руководство фашистской Германии потребовало от фирмы переориентировать завод на выпуск военной техники.

К моменту же капитуляции Германии бранденбургский завод фирмы находился в глубине советской оккупационной зоны. Русские получили у союзного командования санкцию на вывоз инструментов, оборудования, штампов и чертежей марки Kadett для налаживания производства этих машин в Лейпциге. Все необходимое было полностью отгружено к концу июля 1946 года. С тех пор Opel больше не видел своего оборудования. А вот Kadett довелось увидеть многим: не прошло и полгода, как новый завод малолитражных автомобилей на окраине Москвы приступил к производству «Москвича-400», как две капли воды похожего на довоенный Opel Kadett.

Полезное ископаемое

Честно говоря, когда мы ехали в тот самый гараж для первого ознакомительного осмотра автомобиля, выпущенного в далеком 1939 году, я ничего хорошего себе не представлял, даже морально «готовил» новоиспеченного владельца раритета: «Мол, сам понимаешь, тачанке этой уже 65 годков стукнуло, готовься к тому, что собирать ее будешь почти «c нуля».

Однако истинная картина оказалась не столь удручающей. Выкатив сей пепелац из маленького темного бокса на улицу, мы приступили к первому подробному осмотру и оценке предстоящих работ. Приятно удивила (точнее сказать, шокировала) потрясающая прочность кузовного металла. Судите сами: немного подгнившими оказались лишь пороги, часть днища в ногах пассажира, небольшой участок крыши над лобовым стеклом, да правое переднее крыло, в котором расположилось отверстие правильной формы размером с пятирублевую монету. Это все. Прочность и долговечность остального металла не вызывала никакого сомнения. Причем даже днище не имело никаких следов былого вмешательства сварочного аппарата.

23 сильный силовой агрегат в паре с трехступенчатой трансмиссией вполне неплохо передвигают машину

В салоне уютно располагались УАЗовские сиденья с потертой дерматиновой обивкой, прекрасно сохранился «родной» руль, приборная панель, состоящая из двух кругляшей (спидометр и одометр в одном, указатели давления масла и уровня бензина в баке — в другом), «селектор» трехступенчатой коробки передач, расположенный на рулевой колонке (к такому решению сейчас все чаще возвращаются автопроизводители), да причудливая рукоять ручного тормоза, стоящая вертикально. Впечатляет, что тут еще скажешь. Погружаясь в салон, будто перемещаешься в далекие 30-е, а берясь за большой тонкий обод руля, в прямом смысле прикасаешься к истории.

С решеткой немного прогадали, хотя выглядит креативно

Движущая сила раритета также осталась вполне комплектной (такое встречается крайне редко): основной блок и почти все навесное оборудование имеют заводскую немецкую маркировку! Безвозвратно утрачены только радиатор, передняя оптика и часть проводки. После экзекуции в конце девяностых этот «Опель» и был поставлен «на прикол» на неопределенный срок последним хозяином. Вскоре он умер, унеся с собой в могилу и информацию о текущем местонахождении документов на машину и хоть какие-то факты из истории самого автомобиля. Так «старик» и простоял около пяти лет без всякой надежды на возрождение.

Вердикт же людей, вызволивших его из железного плена, был однозначен: «Жить будет!».

Реанимация

К кочерге переключения передач привыкаешь очень быстро

Через несколько минут Opel Kadett K38 уже неторопливо катил, будучи взятым на буксир, притягивая недоуменные взгляды уличных зевак. Необходимо было перегнать его из старого холодного бокса в благоустроенный капитальный гараж, чтобы начать операцию по омоложению, разделенную на несколько этапов.

Первыми по регламенту шли кузовные работы: снятие старой краски, зачистка ржавчины, сварка, покраска. Непременным условием было сохранить родной черный цвет машины. Вернее, если перекрашивать, то только в черный. Все неровности кузова в этом случае нужно истреблять на корню и выводить идеально ровные поверхности. После длительных мучений при снятии старого лакокрасочного покрытия нынешний хозяин плюнул на это нудное занятие и отдал раритет на растерзание мастеров одного из автосервисов широкого профиля. Там обещали проварить и покрасить кузов и салон, сделать все, так сказать, в лучшем виде.

Чисто русское ноу хау, аккамулятор с тремя клеммами

Пока автомобиль варился и красился в сервисе, а длилась сия процедура около трех месяцев(!), необходимо было найти нужные запчасти, а именно радиатор, бензонасос, переднюю оптику и декоративную решетку радиатора. Казалось бы, миссия невыполнима: где достать запчасти на автомобиль 1939 года выпуска? Но ведь Opel Kadett — это практически точная копия советского «Москвича» — 400/401. Вернее, наш «Москвич» сделан по образу и подобию «Опеля», только ему еще две двери добавили. Это значительно упрощает положение, и радиатор с бензонасосом не без труда, но все же находятся на местной автомобильной барахолке. Другое дело — решетка радиатора. Они у братьев — «Опеля» и «Москвича» заметно отличались. Тут ничего не поделаешь, пришлось жертвовать аутентичностью и либо втыкать решетку от «Москвича» (по креплениям она подходит идеально), либо заказывать самоделку. Выбрали второй вариант и, как оказалось, зря. Но видит Бог, я отговаривал. Вместо выпуклой, как у того же 400-го, решетку сделали абсолютно плоской, как у предка «Кадета» — Opel Olympia, да еще покрасили дешевой «серебрянкой». В общем, «не фонтан», но вид особо не портит.

Также был заказан комплект нового остекления взамен помутневшего старого, который установили сразу после покраски в том же сервисе.

По окончании малярных работ заметно помолодевший автомобиль был доставлен в гараж, где ему вживили москвичовский радиатор и бензонасос.

Ну пара чемоданов туда влезет

Оставался самый деликатный вопрос: напряжение бортовой сети у «Опеля»-ветерана — 6 вольт. Где раздобыть 6-вольтовый аккумулятор достаточной мощности? Мотоциклетный — не вариант, слабоват, а над

12-вольтовым автомобильным необходимо было поколдовать. И поколдовали, установив дополнительную клемму, разбивающую напряжение на 2 по 6 вольт.

Из мелочей стоит отметить поменянные провода, свечи, да заново перетянутый салон (безобразно перетянутый). Так автомобиль, просуществовавший в гараже в качестве ценной, но все же недвижимости, превратился во вполне сносное средство передвижения.

Первые километры

Итак, топливный бак наполнен современным 80-м бензином, в подкапотное пространство установлен современный аккумулятор, на панели приборов с поворотом хлипкого ключа вспыхивает красная лампа, на одометре застыла нелепая цифра — 18900 км. Страшно даже представить, сколько реальных тысяч километров «отмотал» старина-«Опель».

А я со всей мочи выжимаю потертую железную кнопку, которая запускает стартер, и уже через секунду автомобиль оглашает округу недовольным урчанием, щедро сдобренным густыми клубами дыма из обрезка трубы, выполняющего роль глушителя. После недолгой прогазовки 23-сильный двигатель стал устойчиво держать холостые обороты, и предоставилась возможность воткнуть первую передачу. Но эта процедура оказалась непростой: у рычага переключения, расположенного на рулевой колонке, особенный алгоритм работы, и чтобы понять, где какая передача находится, приходилось использовать метод проб и ошибок. Благо, коробка трехступенчатая! В общем, нашли первую — и в путь. Со скрипом и скрежетом престарелое авто повезло меня и еще трех пассажиров по бескрайним просторам гаражного кооператива. Неинформативная педаль акселератора, «окаменевший» тормоз, после частых нажатий на который начинает болеть нога, тяжелый руль с люфтом, явно превышающим нормы, почти нулевая обзорность, всецело проникающий в салон шум двигателя — все эти недостатки могли бы с легкостью испортить поездку на любом современном автомобиле. Но когда ты управляешь «памятником на колесах», на эти мелочи просто не обращаешь внимание! Когда представляешь, сколько комплектов покрышек он стер, наматывая на одометр очередную тысячу, сколько разных людей перевозил и событий перевидал... Это завораживает.

Впереди виднеется участок дороги, смахивающий на откровенное бездорожье, но нас это не пугает: у Opel Kadett внушительный клиренс, «зубастая» резина и тяговитый движок, так что прорвемся. В меру жесткая энергоемкая подвеска, несмотря на почтенный возраст, прекрасно обрабатывает дорогу средней степени паршивости. Кстати, когда «Москвич-400» «срисовывали» с «Опеля», было решено немного изменить подвеску в пользу большей долговечности и, соответственно, меньшего комфорта. Так ее адаптировали к дорогам Советского Союза. И разница, надо сказать, ощутимая: приходилось ездить на 401-м «Москвиче», там все неровности ощущаются гораздо острее.

Туманные перспективы

Это ручник, позади видеется кнопка стартера

Так, по окончании испытательной поездки «Опель» незаметно образовал вокруг себя толпу заинтересованных соседей по гаражам. Они просили открыть капот, показать салон, спрашивали, что за диковина. Вот если бы довести все восстановительные работы до логического конца. А доделывать там еще надо очень и очень много.

Вообще, по этой машине «плачет» хорошая реставрационная мастерская, где снимут и переберут двигатель, согласно оригиналу восстановят салон и т.д. А сейчас автомобиль напоминает полуфабрикат, над которым еще долго нужно работать перед употреблением. А после всех проделанных работ раритет чудно встанет в гараж второй машиной, являясь лекарством от стресса для своего владельца, выезжающего по выходным «в люди».

Андрей РИХТЕР

Автомаркет+Спорт № 43