Фестиваль автотюнинга
Клуб автомотостарины «Мечта»

Ретроспектива

Среди всех автомобильных увлечений, несомненно, несущих в народ прогрессивные технологии, прививающих любовь к технике и в целом формирующих культуру эксплуатации, есть то, которое, на первый взгляд, ничем таким «не занимается» — коллекционирование автостарины. Совершенно утопичное, по мнению многих, оно кажется наиболее тупиковым из всех существующих автохобби. Ну, стряхнешь пыль с музейного экспоната, ну, сделаешь дефиле по городу, не выезжая за пределы действия сотовой сети и имея наличный фонд — для вызова эвакуатора. Вот и весь кайф. Весьма краткий в сравнении с тем временем, которое потрачено на восстановление. А уж о бюджете и говорить не приходится. Очень страшно. Но это если рассматривать сей процесс с сугубо практической, потребительской в худшем смысле этого слова стороны. А если с духовной? Именно с этой позиции относится к коллекции клуба Александр Анципирович, объединивший в сообществе автомотостарины «Мечта» поклонников колесного ретро.

Я познакомился с Александром около четырех лет назад. Вполне достаточно для того, чтобы многое узнать о человеке, тем более, если общение с ним не ограничивается лишь «рабочими» контактами. Но каждый раз, когда мы встречаемся «просто так», я узнаю о нем все новые и новые факты. И удивляюсь тому, как отдельно взятый индивидуум может притягивать к себе нетривиальные ситуации и участвовать в далеко не ординарных событиях. Вся его отнюдь не длинная пока еще биография — это увлекательная комедийно-драматическая история, достойная отдельного изложения. Вот в детстве и юношестве занимался спелеологией. Не так чтобы раз-два «туда и обратно», а почти профессионально. Заповедник Столбы, расположенный в пригородах родного Красноярска, с его более чем двумястами пещерами, излазил вдоль и поперек. Там такое случалось! То люди, что называется, на ровном месте пропадали, то сами попадали в места, где накатывал настоящий животный ужас. Говорит, что самое сильное впечатление, когда на улице минус двадцать, а в пещере плюс четыре. На поверхности скидываешь громоздкую верхнюю одежду и обувь, а через пару дней взмокший влезаешь в нее обратно.

Потом была армия, служба на казахско-китайской границе, где за несколько лет до того «братья наши меньшие» автоматными шомполами вырезали целую заставу (вполне естественно, что об этом нигде не говорят и не пишут, даже сейчас, хотя у Александра есть фото того, что от нее осталось). Натаскивали не хуже, чем в спецназе. Прыжки с парашютом, десантирование с вертолета, стрельба из всех видов стрелкового оружия и долгие, по нескольку дней, «прогулки» верхом. Как-то на заставу приехал тогдашний первый секретарь и нынешний президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. «Простой, приветливый дядька, — рассказывает Александр. — Попросил выбрать пару лучших бойцов. Дали ему меня и еще одного. В кортеже вместе с Назарбаевым отвезли до ближайшего городка и оттуда на его персональном самолете до Алма-Аты. А потом домой — в отпуск».

Уж и не знаю, армия ли, спелеология или просто деятельный характер потребовали экстрима и в обычной гражданской жизни. Взрослой. Так или иначе, но вместе с братом Дмитрием занялись индустриальным альпинизмом. А вскоре, видимо, пресытившись повседневной остротой ощущений, переехали в Иркутск и сменили род деятельности. Нынешний бизнес стал не более чем подкормкой для последнего и самого сильного увлечения — коллекционирования ретроавтомобилей. «Знакомые смеются, когда узнают, что мы себе зарплату выписываем — какие-то копейки. Все идет на покупку и восстановление машин. Втянулись и подсадили партнеров».

ТЫ ПОМНИШЬ, КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

Процесс зарождения любви к колесным раритетам на поверку оказался не какой-то давней детской болезнью или юношеским пристрастием. Были в нем, если так можно выразиться, элементарные понты, через которые, наверное, проходит любой нормальный человек.

— Совершенно случайно в 1997 году в газете (кстати, это был ваш «Автомаркет») увидели объявление о продаже Mercedes 170 предвоенных лет. Тогда нам — мне, моему брату и нашему партнеру Алене Лалетиной — это казалось неким недорогим развлечением. Думали купим, по-быстрому восстановим и будем по городу раскатывать. А на самом-то деле даже не представляли, что за аппарат такой ожидает нас в полузаброшенном гараже. Не говоря уж о его последующем приведении в порядок. И, знаешь, зацепило. Конечно, тот средне- классовый Mercedes предстал перед нами откровенной рухлядью — все агрегаты уже от ГАЗ-21, кузов, понятно, гнилой, без части «хрома». Но не ожидали от себя, что так «заболеем».

Это все они — любители и почитатели. А еще люди, знающие, как надо обращаться с любыми атрибутами старины

Вот в таком состоянии после местных мастеров поковыряться в железе и приходиться покупать технику. Единственная в клубе «полуторка» досталась в очень печальном состоянии

«Болезнь» Александра и его единомышленников, которых тогда и было-то всего два человека, стала активно прогрессировать. Помимо желания самому при помощи приобретенных раритетов установить «связь времен» возникла еще одна навязчивая, но такая благородная идея — не дать сгинуть этим предкам всего современно-колесного в пучине нигилистического хаоса. Не сказать чтобы ставилась столь глобальная задача, однако когда в поле зрения возникал старинный экспонат, страстно хотелось спасти его от рук нынешних автомобильных последователей ужасного доктора Менгеле. Так произошло, например, с Wanderer W-24, которого, проезжая, из окна машины заметили лежащим под забором в Академгородке. Потерявший все жизненные силы (какой уж там внешний лоск и родные агрегаты) славный потомок легендарной когда-то немецкой марки готовился безвестно раствориться в окружающем унылом пейзаже. Разыскали хозяина, договорились о покупке, даже половину суммы выплатили — «целых» полторы тысячи рублей — еще не зная, что впервые придется столкнуться с тем, что позже будет восприниматься как нечто обыденное.

Тогда, отдав залог и забрав (!) уже готовившийся предаться сырой земле автомобиль, стали ждать документы, которые обещал найти хозяин. А человек возьми и растворись. Конечно, после долгих поисков «всплыл», но, как выяснилось, владелец не он. Да и нет владельца вовсе. Можно было безо всяких денег и мытарств к себе утащить. Теперь вот стоит, не имея законного подтверждения своего существования. Но это еще что...

ОХОТНИКИ И ЖЕРТВЫ

Мало кого в Советском Союзе интересовавшие атрибуты старины вдруг стали дико популярны на фоне зарождающейся рыночной политики начала 90-х годов. Кто-то, заработав первичный капитал, видел в этом увлечении лишь модную тенденцию. Офис там украсить или при случае похвалиться перед партнерами по бизнесу, что прикупил тут вдобавок к «сто сороковому» его далекого предка, на котором «еще Гитлер ездил». Кто-то в ретрохобби нашел дело всей жизни. Но появилась также еще одна категория «любителей», которую машины интересовали лишь с точки зрения наживы. Это в цивилизованном мире практически каждый экземпляр имеет совершенно прозрачную историю, а продажей и покупкой занимаются сети автосалонов и аукционных структур. В нашей стране и сейчас некоторые виды коммерческой деятельности поражают первобытными нравами, а уж в те времена, да еще такое занятие! Поэтому быстро ставшие профессионалами перекупщики развили весьма бурную деятельность, отметившись буквально в каждом регионе России. В том числе и в Иркутской области.

Знаменитый «Захар» обречен догнивать в Больших Котах. Как это не печально, его уже не спасти

— Активно разгребали российские «достопримечательности» прибалты (иногда кажется, что это общенациональное занятие жителей трех самых западных «республик»). Или, лучше сказать, их агенты. Вообще, поиск раритетов ведется несколькими путями. Либо так называемые экспедиции организуют сами коллекционеры. Либо они же ищут агентов на местах. Чаще появляются люди, становящиеся посредниками между продавцами и покупателями. Пожалуй, это наиболее беспринципная категория. Они многое вывезли до нас. Незримо встречались мы с ними и уже в процессе собственных «раскопок». Засветился тут один.

Я эту историю, связанную с ним, до сих пор вспоминаю с содроганием. Понимаешь, обнаружили в Иркутске ГАЗ-А. Для нашей провинции это как для мировой археологии находка Атлантиды. Вдобавок автомобиль оказался в очень приличном состоянии и, по словам хозяина, когда-то принимал участие в съемках малоизвестного фильма с Евгением Леоновым в главной роли. Видимо, то обстоятельство и подвигло владельца запросить неподъемную тогда для нас (дело было в конце 90-х годов, после дефолта) сумму — 60 тысяч рублей. Пока копили-занимали, он еще двадцатку накинул. Дальше его «крышу» сдвинуло начисто. Сто, сто пятьдесят, двести, триста тысяч. С одной стороны, конечно, машина того стоила, однако с другой, если я правильно понимаю, цена зависит от спроса. А последний отсутствовал начисто. Дошло до того, что мы сами начали искать местных покупателей. Очень не хотелось, чтобы автомобиль ушел из области. Обращались в «ГАЗ-сервис», предлагали себе приобрести как первую горьковскую модель. Тех чисто коммерческая сторона интересует. В администрацию ходили, в комитет по культуре. Оказалось, никому не нужна эта легендарная машина, и в знаменитом каракумском пробеге участвовавшая, и испытывавшая на себе первые отечественные «сверхбаллоны» — широкие «песчаные» покрышки.

Параллельно «клинья подбивал» тот самый перекупщик. Видимо, цена его тоже не устраивала. Поэтому ГАЗ-А украли. Ушел, что называется, с концами, надо полагать, пополнив чью-нибудь коллекцию. Лишь бы на свалке не сгинул.

Был еще DKW 1937 года с деревянно-фанерным верхом, обтянутым перкалью. Состояние, соответствующее возрасту, но на ходу и в полной комплектности. На панели приборов даже свастика загоралась. Тоже просили очень много и в итоге продали куда-то на запад.

Помимо «потустороннего» вмешательства в поиске раритетов клубу добавляют «перца» и местные деятели. Александр с грустью говорит о том, что предвосхищало долгий и тяжелый процесс создания Horch. Это сейчас бело-синий красавец с цельнодеревянным торпедо, с полностью восстановленным «хромом» — гордость владельцев. А когда его обнаружили на территории авторемонтного завода, что в Ново-Ленино, перспектива обретения им второй жизни выглядела сомнительно. Особенно в свете последующих событий. Нет, найденный обладатель согласился продать сразу и за небольшую сумму. Тут же купили, однако вывезти не смогли. Директор вышеупомянутого завода уперся намертво: «Его владелец мне должен, и тачку я забираю за долги». Естественно, никаких документов, подтверждающих долговые обязательства, не было, и вся правота подкреплялась лишь забором и охраной за ним. Около года разбирательств, в том числе судебных, ничего не дали. Наконец, кое-как нашли знакомого одного из сторожей, вышли на «вахрушника», и тот допустил их за бутылку водки к автомобилю. Какова же была обида, когда Horch, до того сравнительно целый, предстал с изуродованной передней частью. Начальник-варвар приказал полуприцепом двинуть по шикарной решетке радиатора, по элегантной формы крыльям, по фарам. Кузовщину и оптику удалось восстановить, а вот «тевтонский щит» «фальшрадиатора» удара не выдержал, его пришлось изготавливать с нуля.

— Автомобили в таком возрасте, как люди. У каждого своя история, свой жизненный путь. У Horch его мы частично отследили. Нашли женщину, которая была дочерью первого обладателя машины — военкома Иркутска, и видели кинохронику, где сам военком и наш Horch. Кроме того, в сиденьях обнаружили две бумажные бирки, на которых дата — 27 февраля 1939-го — и персональная подпись мастера. А почему Horch стал вторым отреставрированным нами экземпляром? Знаешь, наверное, вдохновила судьба марки и ее родителя. Известно же, что Август Хорьх был не в ладах с Гитлером. Потому, несмотря на эксклюзивный статус его детищ, они не были почитаемы у верхушки Третьего рейха. Возможно, своей реставрацией мы хотели восстановить историческую справедливость. Да и в России Horch, особенно «спортивно-прогулочный» кабриолет модели 853 (у нас 930-й), очень популярен при желании получить абсолютную аутентичность. Соответственно, нереально дорог. Могу рассказать такую историю. Несколько лет назад один «барыга» из центра нашел по объявлениям как раз Horch-853. Поехал больше на удачу, навариться на таком трудно. Машина оказалась в сносном состоянии. Хозяин — дедок. «От фонаря» сумму ему назвал, просто так ляпнул, пошутил — 500 «баксов». Дед уперся, дескать, хочу семьсот и не меньше. Покупатель, конечно, поломался для вида и, еще не веря в свое счастье, согласился. Позже этот автомобиль был им продан за $100 тыс. Такие случаи, разумеется, единичны. За Уралом уже сложилась определенная рыночная конъюнктура, и подобный промах продавца там, скорее, исключение из правил. У нас же ситуация принципиально иная. Многие не понимают, что стоимость машины или того, что от нее осталось, целиком зависит от множества факторов.

ЭТО СЛОЖНОЕ ДЕЛО ОЦЕНКА

Вместе с модой на ретро в Россию с некоторым запозданием и постепенно пришли цивилизованные схемы оценки автомобилей. Сейчас можно говорить, что весь процесс определения стоимости конкретного экземпляра и как ее составляющих — оригинальности деталей (особо это касается различной интерьерной и экстерьерной мелочи) или качества их копирования — поставлен на подобающий западный уровень. Есть неприятные исключения, но чаще они происходят в той среде, где имеются «богатые дядьки», не специалисты, которых новоделами можно развести на деньги. Такое встречается даже в Европе. Например, какое-то время назад там по аукционам вдруг стали гулять реплики компрессорного Mercedes SSK, выдаваемые за оригинал. А копия она и есть копия. Свою высокую цену имеет, но в сравнении с настоящим образцом. А в общем-то, надо признать, что мы тут догнали-таки цивилизацию.

Цена складывается из нескольких позиций. Немалую роль, как и у современных авто, играет класс модели. Скажем, малолитражки Opel по определению не могут стоить дороже представительских Mercedes или тех же Horch в приблизительно одинаковом состоянии. Сказывается «тираж» и количество выживших экземпляров. В пределах разумного стоимость повышает известность владельца. Но, пожалуй, основной ценообразующий фактор — это техсостояние. И тут в профессиональной среде есть строгое деление.

Самые дорогие автомобили те, что совсем недавно полгода-год назад прошли через всеобъемлющее восстановление. Они еще не утратили лоск, а качество их исполнения, при современных-то технологиях, зачастую выше заводского. Следующая категория — машины, отреставрированные максимум пять лет назад. Состояние их практически идеальное, но глянец уже частично стерт. Далее следуют автомобили, чья вторая жизнь длится от десяти до пятнадцати лет. Сравнительно дешево относительно предыдущих ценовых групп стоят некомплектные экземпляры с утраченным декором, неродными узлами и агрегатами. Наконец, последними в ценовой классификации значатся запчасти, закопанные в огороде или каком другом неподобающем их статусу месте. В нашей провинции, понятно, не придерживаются такого строгого деления и, оценивая гниющие в собственном гараже автомобильные останки, накручивают ценник до заоблачных высот.

— Случаев, когда люди просят за автомобиль абсолютно не отвечающие его состоянию суммы — большинство. Почему-то хозяевам кажется, что именно их машина оставила нестираемый след в истории и теперь стоит баснословных денег. В ход идут байки и о германском генералитете, который якобы поголовно передвигался как раз на этом автомобиле. И о советском партаппарате, чьи самые известные представители предпочитали исключительно эту машину. Все областные «Чайки» ГАЗ-13 обязательно принадлежали Цеденбалу, та, которую мы приобрели, в том числе. Из всех автомобилей, прошедших через наши руки или нам известных, лишь единственный имеет историю, в которой фигурируют известные личности. Это ЗИС-110, подаренный Косыгиным Наймушину, первому начальнику Братской ГЭС, на ее открытие.

Еще хуже, когда владельцы, не имея постоянного хорошего дохода и места, где раритет может пребывать в целости и сохранности, решают, что могут его восстановить. Представляешь, находим «полуторку». Да ни какую-нибудь — еще довоенную, 1934 года выпуска, с круглыми крыльями. Такие сейчас редкость. Состояние, конечно, не ахти, но для такого возраста вполне сносное. А хозяин ни в какую. У него в Горячих Ключах фазенда, и «газику» он уготовил роль помощника по хозяйству. Вот только надо его соответствующим образом подготовить. Года через четыре сам позвонил — мол, забирайте. А там, на ближайшей свалке чуть ли не один остов остался.

Такая же история произошла с Mercedes 320. Совершенно случайно узнали о нем и долго искали, попутно обнаружив много не поддающихся никакой реставрации «ископаемых». Нашли. Огромный лимузин-пульман с внутренней перегородкой и переговорным устройством. На таких передвигалась верхушка Третьего рейха. Однако старик-хозяин, как и в случае с «полуторкой», уперся прямо по-партизански. Сам буду оживлять и все тут. Надежду приобрести мы потеряли, а между тем в гараже, где стоял Mercedes, провалилась крыша. Ручьи потекли, реки, что для деревянного каркаса салона стало губительнее, чем все шесть десятилетий эксплуатации. Потом в гараж залезли любители цветмета, сняв всю латунную «обналичку», этим самым при условии не родных давно агрегатов серьезно обесценив данный экземпляр. А чуть позже хозяин соблаговолил передать Mercedes в собственность клуба. Да что толку...

Последний случай вообще из разряда вопиющих. Позвонил мужик, предложил два колеса на «полуторку». Дескать, валяются у знакомого в деревне. Как обычно, на какое-то время пропал, потом опять вышел на контакт и из того же источника посулил натуральный 20-х годов трактор «Фордзон». Мы не поверили, такая удача раз в жизни бывает. Поехали смотреть, а там... Родные цельнометаллические колеса откручены и сданы в лом. Та же участь постигла оригинальный двигатель. Вся конструкция обезображена сваркой-болгаркой и комплектующими от «Беларуса». Заодно в качестве сырья поднимать китайскую экономику отправились и газовские колеса. Апогей абсурда.

ВОПЛОЩЕНИЕ МЕЧТЫ

Впрочем, если бы все было так безнадежно, в клубе не собрали бы около тридцати автомобилей, среди которых есть уникальные образцы. Например, пикапчик ГАЗ-М415 на базе «эмки», принимавший участие в одном из каракумских пробегов. Или практически полностью комплектный BMW-321 конца 30-х годов с родной «шестеркой», чувствующей себя относительно неплохо («Заводили недавно — дышит, пыхтит»). Или еще один Mercedes 170, также имеющий в наличии большинство оригинальных частей. По словам Александра, после войны в городе и области было достаточно трофейной техники. Старожилы Иркутска, например, знают о таком случае. Состав, шедший с западного фронта (то ли проходящий, то ли прибывающий на конечный пункт), срочно переформировывали для войны с Японией, и все легковые автомобили, ехавшие на нем и уже ставшие для солдат-офицеров личными, просто сбросили в Ангару.

В Иркутске даже существовали рембазы, обслуживавшие исключительно немецкую технику, поскольку Opel Blitz и прочих германских грузовиков после войны было едва ли не больше, чем отечественных. А гусеничные мотоциклетки Kettenkrad с отлетевшими резиновыми башмаками на траках гоняли по улицам с великим грохотом. Куда все делось?

Да и то, что осталось, еще разгребать и разгребать. Тут без сообщества любителей не обойтись. И оно есть. Еще в самом начале, когда не было своей территории, и Mercedes да Wanderer стояли у общаги медуниверситета, пошел народ. С ручками-эмблемами, со стеклышками-ободками, а главное, с информацией. Чуть позже появились серьезные люди с серьезными намерениями, которые образовали костяк клуба. И сейчас в «Мечте» рады всем, кто готов сотрудничать.

— Недавно к хозяину Mercedes 170, тому, что в оригинале, обратился человек с предложением купить его. Заодно попросил продать и второй клубовский 170-й, с целой решеткой радиатора. Мы посоветовались и решили, что так как сами пока не имеем возможности их реставрировать, а покупатель собирается восстанавливать машину, придерживаясь оригинальности во всем, то почему бы и нет? Вообще, надо сказать, что мы не приверженцы правила ни себе, ни людям. Если потенциальные покупатели готовы качественно реставрировать машину при условии, что у нас нет на это средств, и она останется в городе, никаких «противопоказаний» к продаже мы не видим. Сейчас появилось достаточно людей, которым интересна ретротема. И уже остро стоит вопрос, где восстанавливать?

Парадокс — в развитом практически со всех сторон иркутском автомобильном бизнесе нет места реставрационным услугам. Дело не в кузовном восстановлении, которое предоставляет широту выбора и оставляет право подобрать сервис по соотношению качество/цена. Могут у нас и вернуть к жизни родное изношенное временем «железо», и с нуля в полном соответствии с оригиналом создать новое. А вот с различной мелочью, которая, как уже говорилось, собственно и есть неотъемлемая и, пожалуй, основная часть любого ретромобиля в Иркутске, справляются пока с трудом и все больше с помарками. Например, гальваникой, то есть хромированием, по сути, в городе никто не занимается. Детали того же Horch, всего лишь отполированные, постепенно покрываются налетом ржавчины. Очень сложно воссоздать первоначальный облик машины. А уж ее техническую начинку привести к первозданной составляющей вовсе невозможно.

— К сожалению, на данном этапе мы не в состоянии заниматься тем, что называется реставрацией. Этому есть несколько объяснений. В Иркутске нет соответствующей инфраструктуры. Коллекционированием мы занялись довольно поздно, к этому времени подавляющее большинство уникальных авто, чья привлекательность по-русски измеряется в кулях картошки, которыми можно забить все свободное пространство, а оригинальный V8 не более чем чугунная болванка, утратили и внешнюю привлекательность, и заводские агрегаты. Большинство машин «облагородили» движками ГАЗ-21 и ГАЗ-53 и горьковской же трансмиссией с ходовой, превратив исторически ценные экспонаты в некое подобие хот-родов с ломовыми «народно- хозяйственными» характеристиками.

По этой причине наше вынужденное направление — тоже создание хот-родов. Яркий его представитель — кабриолет на базе 401-го «Москвича». Иные, кстати, модели лучше выглядят как раз с глобально измененным экстерьером. Но основная цель — все же получение стопроцентной аутентичности. Отчасти нам это удалось в Horch, чей внешний вид воссоздан почти идеально. Правда, с технической точки зрения — это уже отечественный автомобиль выпуска годов этак 60-х. В соответствии с оригиналом восстановлен ГАЗ-67, причем узлы и агрегаты его сохранились еще со времен войны. А следующий проект, который очень хочется осуществить — реставрация того самого наймушинского ЗИС-110. Машину купили в неплохом для ее возраста состоянии. Из агрегатов лишь подвеска заимствована у ГАЗ-13. Потрепан кузов, до которого, по-видимому, добрались вандалы, разграбившие и салон. Однако этот символ власти (на таком в броне передвигался сам Иосиф Виссарионович) дает отличную возможность реставрировать его по высшему разряду. Есть желание все работы заказать у московских мастеров. Пока нет необходимой суммы. Мы связывались с известной на всю Россию мастерской «Молотов-Гараж». Там запросили $157 тыс. Только цена хрома тянет на $70 тыс. Плюс дорога туда-обратно и так далее. Но, согласись, машина того стоит.

Соглашусь. Также и в том, что любой атрибут былых эпох, будь то покосившийся, словно старая избенка, автомобиль или заскорузлая от времени вещь домашней утвари, самоценен как источник заключенной в него исторической информации. Придерживаясь идеи сохранения наследия предков, в клубе стали собирать не относящиеся к транспортным средствам экспонаты. Со временем всеобъемлющее коллекционирование даже позволило создать клубное помещение, выполненное в смешении стилей начала и середины прошлого столетия. Чего там только нет. Меблировка — этакий контраст буфета конца XIX века и зеленосуконного «партийного» стола с лампой в цветовой унисон, под которой еще Ленин писал свои апрельские тезисы. Статуэтки времен новой экономической политики и послевоенный шик-модерн — радиоприемники с советской символикой. Литература «краснознаменной» эпохи и детские игрушки тех же времен.

— Игрушки собирать сложнее, чем автомобили. Если за «колеса» люди еще рассчитывают получить какие-то деньги, то разные оловянные и свинцовые солдатики, по их мнению, не стоят ничего. Равно как и предметы домашнего обихода. Иду как-то мимо свалки, смотрю, валяется печатная машинка Underwood. 1897 года выпуска! Аналогичный инструмент марки Remington начала 20-х годов выменял на шоколадку. Даже к заведомо более дорогим вещам у нас привыкли относиться наплевательски. Однажды одна из сотрудниц в фирме знакомого вскользь заметила, что бабка оставила ей то ли брошь, то ли подвеску. Поделила между внуками древний гарнитур, и ей досталась эта вещь. Та ее, естественно, продать решила за какие-то копейки. Случайно вещь попала к нам, мы посоветовали обратиться к профессиональным оценщикам. А самим интересно, чем дело закончится. Оказалось, эта брошь-подвеска немецкая, из середины XIX века. Видимо, во времена всероссийской экспроприации была «заимствована» бедными у богатых. А в момент своего рождения, по отсутствию клейма видно, была создана и продана в обход налоговых органов тех лет. Кстати, даже мастера установили — шкатулка была с секретом, и в тайничке записка. Да и сама брошь, хоть и сделана нарочито грубо — дюже привлекательна. Чистое серебро и довольно крупная жемчужина.

Вообще, могу сказать, что поиск атрибутов старины — это детективно-комедийный триллер. Скажем, еще мальчишкой вместе с другими спелеологами в гротах красноярских Столбов я искал сокровища бушевавшего там в гражданскую белого атамана Соловьева. По преданию, в одной из пещер он складировал свое кровавое золотишко, заложил то место каменной кладкой, и в качестве «сторожей» оставил двух своих собственноручно убиенных подруг. Отдает, конечно, «Островом сокровищ», но, представь, нашли мы на глубине рукотворную стену. Собирались разобрать, да что-то не вышло, потом тот грот затопило. А недавно один местный спелеолог, всю жизнь проползавший по пещерам в трико и кроссовках, вдруг открыл в заповеднике сеть кемпингов.

Там же в Красноярске еще один любитель приключений, блуждая по тайге, решил отдохнуть. Приткнулся к чахлой березке, а та возьми и обломись. В гнилом стволе разверзлось дупло, а в нем промасленный сверток. Каково же было удивление, когда ветхая ткань открыла взору богато инкрустированное позолотой ружье с клеймом мастера — чех Лебеда, начало-середина XIX века.

Да уж, с автомобилями все не так романтично. Они нечто среднее между игрушками-приемниками и символами богатства, вроде ювелирных украшений и оружия. Нужны до того момента, пока кузов с рамой способны держать чужие агрегаты, и пока есть в членах силы для борьбы за жизнь. Загнанных «лошадей» пристреливают? У нас с ними поступают жестче. Выбрасывают медленно умирать на хладную земную твердь без права быть восстановленными. Гниют в Больших Котах останки ЗИС-5, безвестно погибшего на каких-то недостойных для него работах. Вывезли бы по льду или зафрахтовав какое-нибудь суденышко, а нечего уже вывозить. Такой же, но еще целый «Захар» найден в другом месте. Не отдает хозяин, видимо, не выжавший из «старика» все соки. Простаивает в стылом стойле-гараже Opel Admiral, похоже, ждущий, по воле владельца, своих охотников за железным ломом. Недавно из Тальян был продан Dodge WC, до самой смены хозяев передвигавшийся с помощью родного двигателя. Кому продан, куда? Хоть бы не порезали.

Да что я все о плохом. Клуб существует и прогрессирует, находя новые раритеты и выходя, можно сказать, на более высокий общественный уровень. Вот на «Мосфильме», который, как известно, собирается снимать в области киноэпопею об адмирале Колчаке, заинтересовались «Полуторкой». Есть соглашение построить на ее базе броневичок. Какой-нибудь «Остин-Путиловец» времен гражданской войны. Проезжие любители ретро часто заходят, прося помощи в обслуживании и ремонте. Пора бы своей технической базой обзавестись, на что имеется желание, но нет пока средств. А, впрочем, это дело времени. Мечта, знаете ли, не осуществляется быстро.

Максим МАРКИН
Фото из архива клуба и автора

Автомаркет+Спорт №